– Хулио, – сказал Миллер-старший, – ты ударил ее. Она полицейский. Тебя посадят в тюрьму.

– Ее саму надо посадить в тюрьму! Она убийца!

– Замолчи! – крикнул его отец. – Подумай о матери! Прекрати!

Медленным жестом О'Нил извлек наручники. Заколебался, взглянул на Келлога. Оба прикидывали, как лучше поступить. Складывалось впечатление, что Хулио стал немного успокаиваться.

– Ладно, ладно, оставьте меня.

– Если вы не будете себя контролировать, нам придется надеть на вас наручники, – предупредил его О'Нил. – Понятно?

– Да, да, понятно.

Келлог отпустил его.

Все взгляды устремились на Дэнс. Естественно, она не собиралась осложнять ситуацию.

– Все в порядке. Никаких проблем.

Хулио злобно взглянул ей прямо в глаза:

– Проблемы есть. Очень большие проблемы.

И выбежал в дверь.

– Мне очень жаль, – произнесла Роза Миллер сквозь слезы.

Дэнс попыталась ее успокоить.

– Он живет с вами?

– Нет, в квартире неподалеку.

– Пусть останется с вами сегодня ночью. Скажите ему, что вам нужна его помощь. В организации похорон, в решении юридических вопросов. В общем, что-нибудь придумайте. Он тоже очень сильно страдает. И просто не знает, как справиться со своими страданиями.

Мать покойного прошла в палату, где лежало тело ее сына. Она что-то бормотала. К ней снова подошла Эди Дэнс и, коснувшись руки, что-то прошептала ей на ухо.

Мгновение спустя Эди вернулась к дочери.