«Слава Богу, жива!»

Одновременно с дикой радостью пришло вдруг ощущение: что-то не так. Но думать об этом было некогда. Она должна вытащить отсюда Корделл.

Зажав фонарик в зубах, она быстро перерезала ленту на запястьях Корделл и нащупала пульс. Пульс был — слабый, но определенно был.

И все-таки она не могла избавиться от неприятного ощущения тревоги. Даже когда освобождала от оков щиколотки Корделл, в голове вертелась неясная навязчивая мысль. И наконец она поняла, в чем дело.

Тот крик. Она слышала крик Корделл, когда была в амбаре.

Но у Корделл рот был заклеен скотчем.

«Он сорвал его. Он хотел, чтобы она закричала. Он хотел, чтобы я услышала этот крик. Ловушка!»

В тот же миг рука ее потянулась к пистолету, который она положила на кровать. Но дотянуться она не успела.

Прямо в висок обрушился удар такой силы, что она тут же распласталась на земляном полу. Она отчаянно пыталась встать на четвереньки, но безуспешно.

Последовал новый удар, заваливший ее на бок. Риццоли услышала, как хрустнули ребра, и от боли перехватило дыхание. Она опрокинулась на спину, чувствуя, что задыхается.

Над головой зажегся свет — одинокая лампочка болталась под потолком.

Он стоял над ней, и его лицо вырисовывалось черным овалом. Это был Хирург, обозревающий свою новую добычу.

Она перекатилась на другой бок и все-таки попыталась приподняться.

Он пихнул ее ногой, и она снова завалилась на спину. Удар пришелся на сломанные ребра, и она взвыла в агонии боли, больше уже не в силах шевельнуться. Даже когда увидела занесенный над головой ботинок.

Подошвой он пригвоздил ее руку к полу.

Она закричала.

Хирург потянулся к лотку с инструментами и взял скальпель.

«Нет! Господи, только не это!»

Он склонился на ней, ботинком все еще прижимая ее руку к полу, и занес скальпель. Потом безжалостно полоснул им по ее раскрытой ладони.

Она издала дикий вопль, когда сталь пронзила руку насквозь, пригвождая ее к земле.