– Чтобы соединить их.

Возможно ли, чтобы Эрвин Шолл тридцать лет назад начал финансировать исследования по криохирургии, преследуя именно эту цель?

Если да, почему это делается в такой тайне, что даже нанятые им ученые должны были умереть?

Патенты?

Возможно.

Но в ходе расследования, проведенного специальным отделом полиции по всей Великобритании, установлено, что подобных низкотемпературных экспериментов не проводилось никогда и никем. Нобл недавно встречался с доктором Эдвардом Л.Смитом, президентом Общества криомедицины Америки, и Акито Сато, президентом Дальневосточного института крионики. Оба подтвердили, что нигде в мире такие исследования не ведутся.

* * *

Сумерки сгущались над Лондоном. Маквей и Осборн сидели в кабинете Нобла в Скотленд-Ярде. Маквей распрощался с бейсбольной кепкой, украшенной Микки-Маусом, но свитер оставил. Осборн куртку пожарника выменял у Нобла на темно-синий кардиган с золотой эмблемой лондонской полиции на левом кармане.

На запрос в «RDT&E»[27] поступил ответ, что патентов на указанные виды технического и программного обеспечения для означенного раздела микрохирургии не зарегистрировано. Информацию о компаниях, нанимавших на работу людей, ставших жертвами Мерримэна, еще ждали.

В дверь постучали, и в кабинет вошла Элизабет Уэллс, очень высокая, сорокатрехлетняя, незамужняя секретарша Нобла. Она несла поднос, на котором стояли термосы с кофе и чаем, маленький кувшинчик со сливками, сахарница и чашки.

– Благодарю вас, Элизабет, – сказал Нобл.

– Не за что! – Выпрямившись во весь рост, она стрельнула глазами в Осборна и вышла.

– Кажется, вы ей приглянулись, Осборн. Она и сама недурна. Чай или кофе?

Осборн ухмыльнулся.

– Чай, пожалуйста.

Маквей рассеянно смотрел в окно на коротышку, гулявшего с двумя здоровенными псами, и не обращал внимания на оживившихся компаньонов.

– Кофе, Маквей? – услышал он голос Нобла.

Маквей резко повернулся и пружинистым шагом пересек комнату. Его глаза смотрели остро, походка выдавала стремительную энергию.

– Мне, Айан, и раньше доводилось чувствовать себя идиотом из-за того, что при расследовании я с самого начала умудрялся проглядеть совершенно очевидную вещь. На этот раз мы ухитрились это сделать все – вы, я, доктор Майклс, даже доктор Ричмен.

– О чем вы говорите? – Ложечка с сахаром застыла над стаканом Нобла.