На него смотрели смертельно бледные лица. Кто-то достал мобильник.

Ли попыталась что-то сказать, и Бен склонился поближе. Она судорожно дернулась, безумно вращая глазами от страха. Бен прижал ее к себе, молясь, чтобы она не умерла.

Но она умирала.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Ли что-то беззвучно ответила.

Бен держал ее в объятиях, чувствуя, как слабеет пульс. Сердце билось все медленнее, потом совсем замерло.

— «Скорая» сейчас приедет, — сообщил кто-то глухим голосом.

Ли не подавала признаков жизни: пульса нет, глаза открыты, дыхания не чувствуется.

Бен потряс безжизненное окровавленное тело.

— Держись! — закричал он. — Ну же, держись!

На его щеках слезы смешивались с кровью и капали на лицо Ли.

— Умерла, — сказали над его головой.

Бен уткнулся лицом в плечо Ли — она была теплая. Он стиснул ее в объятиях, тихонько покачал, содрогаясь от беззвучных рыданий.

— Она умерла, — повторил тот же голос, и кто-то мягко положил руку на плечо Бена.

Бен поднял взгляд: на него смотрела молодая белокурая женщина с искаженным от боли лицом и слезами на глазах.

— Я медсестра, — сказала она по-английски. — Мне очень жаль, но ей ничем не помочь.

Бен так и стоял на коленях, свесив голову. Кто-то набросил на Ли пальто, медсестра закрыла ей глаза. Все вокруг плакали. Какая-то старушка перекрестилась и пробормотала молитву.

Из оперного театра выходили люди — быстро собралась толпа. Некоторые узнали Ли, послышались крики ужаса. Из театра выбежал Клаудио, закрывая лицо руками. Вдалеке завыли сирены, постепенно приближаясь.

Бен перестал воспринимать окружающее. Шума он не слышал, в голове оставалась одна-единственная мысль. Белки его глаз ярко выделялись на залитом кровью лице. Он встал и посмотрел на тело Ли, прикрытое чьим-то пальто.

Толпа раздвинулась, пропуская Бена. Его провожали взглядами, к нему прикасались чьи-то руки, беззвучно двигались губы, произнося какие-то слова.