— Ведь ты знаешь, что ты сделала, — говорю я ей.

— Знаю. — Гленда переводит дух и выдает фразу, которую она, как пить дать, все это время повторяла самой себе: — Я просто была наемным орудием. Это не мое занятие.

— Не твое, — соглашаюсь я. — И не мое. До недавних пор. Но ты знала, что я доберусь до той яхты. Ты могла бы меня остановить.

Гленда явно пристыжена, а это обычно первый шаг на пути к признанию вины.

— Я просто не знала, что делать. К тому времени, как я поняла, что ты и впрямь доберешься до яхты, было уже слишком поздно.

— Приходит время, когда ты должна провести черту на песке и встать по одну сторону от нее, — объясняю я.

Губы Гленды кривит суровая, почти скорбная усмешка.

— Знаешь, Рубио, чем дальше, тем больше ты в манере Эрни изъясняешься.

— Спасибо. — Она принимает мою благодарность как комплимент, и я это знаю. Но тут я вспоминаю своего старого партнера и задумываюсь о том, как бы он со всем этим разбирался. Как он с самого начала стал бы задавать вопросы. И как он никогда не позволил бы втянуть себя во все это дерьмо. — Когда ты вдруг объявилась у дверей моего кабинета в Лос-Анджелесе и сказала, что я приглашал тебя приехать… ведь того разговора на самом деле не было, да, Глен?

— Не было, — признает она. — Я прикинула, что все было бы более естественно, если бы я просто так заявилась, сказала, что ты со своими базиликовыми провалами в памяти просто все забыл… ну и так далее.

— Отличная уловка, — говорю я ей. — И сыграно здорово.

Тут Нелли делает шаг вперед и кладет мне руку на плечо. Мне не требуется смотреть на часы, чтобы понять: назначенное нами время давно уже вышло. Так или иначе, но мы должны в темпе со всем этим кончать.

Я встаю и помогаю Гленде подняться на ноги. Мы стоим в каком-то футе друг от друга — и сказать больше нечего. Да, есть миллион слов, которыми мы могли бы обменяться, длинные речи, в которых мы стали бы философствовать на предмет того, что мы сделали, кем мы стали, но в конечном итоге все это было бы только шум и ярость.

— И что теперь? — спрашивает Гленда.

Я чувствую, как они — Джек, Норин, все остальные — подталкивают меня вперед, побуждают принять решение, довести все это дело до некой концовки. Направления они мне не указывают, только хотят, чтобы все поскорее закончилось — чтобы они смогли наконец исчезнуть в вечной пустоте.

Когда мы впервые встретились, Гленда стояла у лотка с хот-догами, болтая с продавцом, рассказывая ему один сальный анекдот за другим, заставляя его сгибаться пополам от смеха.

— …погоди, погоди секунду, — хрипло завершала она очередной анекдот, — ты не так расслышал. Я не говорила, что мне двенадцатидюймовый пианист нужен!