— Молись за нее, Лу.

Сантомассимо крепко сжал руку Бронте и быстро пошел к самолету.

Бронте по привычке окинул пристальным взглядом зал отправления, но в нем, кроме него самого, никого не было.

*

Комната Кей в женском корпусе «Христианской ассоциации молодых людей» была обставлена по-спартански. Стояла кровать, застланная чистым белым покрывалом. На дощатом полу лежал овальный плетеный коврик. Сантехника в ванной комнате была старой, но сияла чистотой. Окно выходило в темный и пустынный в столь поздний час переулок.

Кей поставила сумку на мягкое кресло, опустила шторы и закрыла дверь.

В ушах все еще стоял звук вкрадчивых шагов за спиной, она чувствовала слабость и дрожь во всем теле. Ей хотелось бренди. И даже не столько бренди, сколько того, чтобы Сантомассимо был рядом. Она присела на край кровати, сняла телефонную трубку и услышала голос оператора.

— Соедините с Лос-Анджелесом, пожалуйста, — попросила Кей.

Она слышала, как оператор набирает номер, затем раздались длинные гудки. Она считала их и ждала. Кей знала, где в квартире Сантомассимо телефоны: один, белый, — на стене у балкона, второй, тоже белый, — на кухне, под шкафчиком со специями, и третий, светло-зеленый, — у кровати. После двенадцатого гудка раздался голос оператора:

— Извините, никто не отвечает.

— Спасибо, — сказала Кей, положила трубку и немигающим взглядом уставилась в темноту.

Затем она встала, медленно разделась и прошла в ванную. Шрамы на руках почти полностью затянулись. Она выдавила в ладонь большую каплю ароматного жидкого мыла, вымыла лицо и шею.

Она снова позвонила Сантомассимо, и снова никто не ответил. «Где, черт возьми, его носит?» — удивленно подумала она и повесила трубку.

Едва ее голова коснулась подушки, Кей забылась тяжелым сном. Завертелся калейдоскоп страшных образов и пугающих звуков.

Шаги… сокол… мертвец на бетонном полу церкви… гримаса на мертвом лице, выглядывающем из сундука… и снова шаги, преследующие ее по темной нью-йоркской улице…

Этот лихорадочный сон резко перешел в другой, хорошо ей знакомый. Она входит в темную комнату. Ее отец, похрапывая, спит на диване. Она совсем маленькая, ростом чуть выше дивана. Она идет по мягкому ворсистому ковру и трогает отца за плечо. Но он не просыпается. Она тормошит его, но он продолжает спать. И вдруг она замечает струйку крови, стекающую по дивану и образующую на ковре огромное пятно. Он мертв, но почему-то храпит. На полу лежит револьвер, ее детская игрушка. Она слышит, что пришел какой-то человек рыть могилу, в пруду с золотыми рыбками он вырывает все лилии. В ужасе она бежит к матери, но та сидит на залитой солнцем террасе и играет в бридж с тремя подругами. Она не слышит, как Кей стучит в стеклянную дверь.