— Тут не обошлось без политики, — говорит он, не повышая голоса. — Только и всего. Ты превратился в героя, вытащил власти штата из передряги, вот мы и бросили тебе кость. Теперь мы квиты. Но я по-прежнему считаю, что они виновны и должны поплатиться за содеянное, Уилл. И я сам буду сопровождать эту старушку в каталке на церемонию приведения смертного приговора в исполнение, когда она наконец состоится.

Он уходит, прямой как столб, я провожаю его взглядом. Для него речь идет не о деле, которое слушается в суде, нет, теперь это дело принципа, личной мести.

Пусть завидует. Сегодня мы победили. Значит, живем.

Часть четвертая

Часть четвертая

1

1

Патрицию уволили с работы. Она звонит — естественно, как раз тогда, когда у меня закрытое совещание. Важное совещание с важным клиентом и его супругой. С клиентом, который принесет мне кучу денег, если я сделаю свою работу так, что комар носа не подточит.

Сьюзен на цыпочках входит в кабинет, рассыпается в извинениях, что решилась нас побеспокоить, конечно, она бы этого ни за что не сделала, если бы Патриция не сказала, что дело срочное. Она нашептывает мне на ухо, что моей бывшей супруге срочно понадобился совет, затем тут же, пока мое кровяное давление еще не достигло опасной отметки, заверяет, что речь идет не о Клаудии, она нигде не разбилась, все у нее в порядке. Это дело вообще ее не касается. А раз так, я и не паникую.

— Если Клаудия тут ни при чем, то, о чем бы ни шла речь, это неважно, — спокойно отвечаю я Сьюзен. Повернувшись лицом к клиентам, я ободряюще улыбаюсь им. — Дочь живет с матерью в Сиэтле. Это моя бывшая жена… первая, — добавляю я, слегка привирая, хотя и без особой на то необходимости. Старик, да заткнись ты, твоя биография их совсем не интересует! У них и своих проблем по горло.

Они с понимающим видом улыбаются в ответ, у них самих есть дети. Улыбаются, потому что хотят мне понравиться. Потому что нуждаются во мне или думают, что нуждаются.

— Я обязательно позвоню Патриции. Больше нас не отвлекайте, — повелительным тоном говорю я, — если только не позвонит кто-нибудь из Верховного суда или губернатор. Насчет апелляции по делу об убийстве.

Сьюзен еще раз извиняется перед клиентами и выходит. Они понимающе улыбаются, как бы давая понять, что от души сочувствуют бедолагам, попавшим в такой переплет.

Человек, с которым я сейчас разговариваю, может стать моим первым денежным клиентом с тех пор, как я работал в фирме, а затем ушел. Его зовут Клинтон Ходжес. Начиная с грудной клетки вся нижняя часть тела у него парализована в результате повреждения спинного мозга. Он может поворачивать голову и шею, говорить и глотать, немного двигать кистью и рукой до локтя, но свобода движений у него все-таки ограничена. Во всяком случае, он не может сам управлять каталкой производства «Эверест энд Дженнингс». Пришлось приобрести для него машину на механической тяге, которая едет сама, если ты можешь шевелить только одним пальцем. А если даже этого не можешь, тебя научат управлять каталкой, дуя в специально сконструированную трубку. У Клинтона дела плохи, но пальцами он шевелить может. Люди его типа со временем ухитряются обращать недостатки в достоинства.