– Как ты можешь так говорить! – вновь восклицает Энн. – Гарри был не из тех, кто легко сдается. Разве хоть раз он сдавался без боя? – Она с вызовом оглядывает нас. – Ему было ужасно одиноко, раз он подумал о подобном! – Энн уже почти кричит. – Вот это хуже всего. Ему не на кого было положиться!

– Энн, пожалуйста, не надо. – Заметно, что Чарльз раздражен, а с ним это случается крайне редко. Энн сразу же замолкает, но вид у нее обиженный.

Я поднимаюсь и подношу Диане, у которой в руке тлеет окурок, пепельницу. Когда я уже развернулась, чтобы пойти к своему месту, Диана впивается мне в руку своими цепкими пальцами.

– Тебе надо было быть с Гарри помягче.

Я в изумлении и с обидой смотрю на нее.

– Он не смог выдержать твоего жесткого отношения, – добавляет свекровь.

Я не спрашиваю, что она имеет в виду, а просто беру сумочку и, натянуто попрощавшись, выхожу из комнаты.

Чарльз догоняет меня у двери.

– Эллен, дорогая, не принимай это близко к сердцу. Просто они обе очень расстроены.

Тяжело дыша, я киваю ему. Он предлагает проводить меня до машины.

– Они сокрушаются из-за того, что ничего не смогли сделать, – продолжает Чарльз. – Из-за этого все мы злимся на себя.

– Да.

– Они не хотели тебя обидеть.

– Я понимаю.

Он слегка сжимает мне руку.

– Жаль, что так получилось с выдвижением твоей кандидатуры, – говорю я, вспомнив о его провале.

– Да ладно, – вяло отвечает Чарльз. – Я с самого начала не подходил на это место. Я уже стар для политики. А потом, ну кто я такой? Так, мелкая интеллигенция. Джек куда более подходящий кандидат: напористый, удачливый и все такое… Мне кажется, они не ошиблись.

– Может быть, и так, – соглашаюсь я.

Когда я возвращаюсь домой, дети смотрят свой любимый сериал, а Молли чистит сковороду.

– Чертовы журналисты, – говорит она, отложив сковороду в сторону. – Трезвонили без перерыва. Я наговорила на автоответчик, что нас нет дома и просила не оставлять сообщений. Я правильно поступила?