Начато следствие, призванное выяснить причины и степень бедствия. В настоящее время полиция пытается узнать прошлое Манкаля, которому удалось проникнуть в высшее общество и завоевать там неограниченное доверие.

Мы позволим себе заметить, что теперь эти розыски немного запоздали, но, во всяком случае, не надо забывать пословицы: «Лучше поздно, чем никогда».

— Ну, так что же? — спросил Арман.

— Мой друг, — отвечал Арчибальд, — вам известно, что болезнь, ослабляя тело, очень часто придает уму большую ясность, что-то вроде пророческого дара, который, к сожалению, исчезает вместе с восстановлением здоровья…

— Я вас не понимаю…

— Ну, называйте меня, если хотите, сумасбродом; но какой-то инстинкт подсказывает мне, что между этими двумя фактами существует взаимосвязь!

— Между исчезновением Бискара…

— И Манкаля! Но я иду дальше. Мне это не только кажется, нет! Теперь, когда мои воспоминания возвращаются ко мне, я понимаю, почему мне пришла в голову эта странная мысль, и вы сейчас все поймете! Пожалуйста, потрудитесь позвать моих странных сиделок…

— Сейчас. Но, кстати, не странно ли, что такие отъявленные негодяи ухаживали за вами с усердием, которому могут позавидовать самые преданные друзья?

— Что вы хотите? — смеясь, отвечал Арчибальд. — Я их околдовал!

— В таком случае, — сказал Арман, — если вы оставите их у себя, то я посоветовал бы вам…

— Что же?

— Предложить им сменить имена.

— Это зачем?

— В особенности это касается Мюфлие.

— О, друг мой! Позвольте мне на этот раз с вами не согласиться! Это было бы бесчеловечно! Превратившись в какого-нибудь Жана Мартина, Мюфлие перестал бы быть самим собой! Нет, я оставлю ему его имя!

— Как вам угодно. Конечно, вы лучше их знаете…

— Позовите же их…

— Мюфлие!… Кониглю!… — позвал Арман.

Оба друга были наготове, не из нескромности — так как, надо отдать им справедливость, они в корне изменились, — но для того, чтобы быть готовыми явиться по первому зову.