— А, наш ученый, — произнес хозяин судна. — Отлично! Сударь, — обратился он к Жаку, — не угодно ли вам следовать за моим квартирмейстером.

Таким образом, молодой человек узнал звание того господина, кто, как он думал, принял его из рук жандармов.

— Он проводит вас на корабль, — добавил Маладретт. — Мы выступаем завтра на рассвете.

— Я к вашим услугам, — сказал Жак.

Выходя, он столкнулся с каким-то незнакомцем весьма странной наружности: футов шести ростом, худой как скелет, с орлиным носом, с большими впалыми черными глазами.

Жак был слишком углублен в себя, чтобы рассмотреть все детали этого, в общем, весьма непривлекательного лица. Он рассеянно прошел мимо и несколько минут спустя шлюпка уже уносила его в открытое море.

Худощавый мужчина, между тем, уже вошел в кабинет Маладретта.

Он был с головы до ног завернут в широкий, длинный плащ, из-под которого, когда он распахнулся, показалась одежда каторжника.

— Садитесь, — сказал Маладретт.

Тот молча повиновался.

— Вас зовут Эксюпером?

— Эксюпером. Да.

— Вы бежали из Рошфорской тюрьмы?

— Бежал — выражение не совсем точное, — возразил Эксюпер (которого, без сомнения, не забыл наш читатель). Меня увезли оттуда, что далеко не одно и то же.

— Разве вы сопротивлялись? Неужели вы предпочли бы остаться на каторге?

— Смотря по обстоятельствам, — невозмутимо произнес Эксюпер. — Прежде, чем ответить на этот вопрос, я хочу знать, где я, кто вы такой и что намерены сделать со мной.

— Я сейчас отвечу вам, — сказал Маладретт.

С этими словами он встал с места, подошел к Эксюперу и, слегка коснувшись его плеча, подал ему знак следовать за собой.

Оба вышли в соседнюю комнату.

Маладретт чиркнул спичкой и зажег одну за другой свечи в двух канделябрах.