— Постой же! Он признается мне во всем! Он отправляется в какую-то, черт ее там знает, землю… с Волками… с Биско… со всей ватагой… С минуты на минуту ждал он приказаний. И вот я была брошена, как негодный башмак.

Мюфлие внимательно слушал. Слова Германс развеяли его печаль.

— Так, значит, он должен был ехать в Круазик? — спросил Мюфлие.

— Да, и там сесть на корабль, отправляющийся в… О, какое дурацкое имя! Кам… Кабош! Не знаю.

— Он уже уехал?

— Да, часа три-четыре тому назад!

— Один?

— Нет с Волками: с «Добычей», «Франком» и какими-то там еще товарищами.

— И ты ничего не знаешь о мальчике, о том, кого хотели сегодня гильотинировать?

— И которому, однако, еще не свернули шею. Как не знать, слышала, что это Бискар перехватил его у полиции!

— Отлично! Вот и ключ к разгадке! — воскликнул Мюфлие. — Послушай-ка, Германс, славная ты девочка. Я тебя прощаю!

— Ах, вот это мило! Ты, значит, останешься?

— Я, в этой комнате, где поруганы были самые святые чувства? Ни за что на свете!

— Тогда зачем же ты спрашиваешь у меня все это?

— Затем, что это не твое дело. Я судья над тобой, и мне не годится отдавать тебе отчет. Итак, Малуан отправился…

— В Круазик.

— Где же это находится?

— Говорю тебе, на берегуморя, за Нантом!

— Хорошо! А назначенный к гильотинированию или, лучше сказать, похищенный Бискаром, отправился с ними, с Биско, с Волками.

— Сказать по правде, я думаю, что так.