Глаза Лиз удивленно округлились. Она явно подыскивала способ потактичнее расспросить меня, не вторгаясь в лабиринт внутрисемейных отношений.

— Очень жаль… Такого я, признаться, не ожидала. Я мало знаю вашего мужа, но он производит впечатление человека понимающего и искренне преданного вам.

— Он и вправду… чудесный. Собственно, он не виноват, что так реагирует. Просто… — Я снова оказалась в точке, из которой только один путь — вперед, и, как ни стыдно мне было, нашла в себе силы для откровенного признания. — Он считает, что мое расследование… как бы это сказать… плохо влияет на мою психику. Дело в том, что однажды такое уже случилось, что-то подобное. Мы тогда еще не были с ним знакомы, встретились несколько лет спустя. Я рассказала ему о том периоде в моей жизни, но не думаю, что он понял. Карлу кажется, что проблема внутри меня и в любой момент безо всякой причины может вспыхнуть заново. Но он не прав… — Я умолкла. — Это длинная история…

В глазах Лиз читался вопрос, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. «Говорите, — прочитала я в ее глазах, как и раньше, когда впервые доверилась ей. — Говорите, если только вам не тяжело об этом вспоминать».

— В то время мне было восемнадцать лет, — начала я негромко. — Это был мой первый семестр в университете. Помните, что я рассказывала о своей семье? — Мне тогда хотелось поскорее распрощаться с ними, и я намеренно выбрала университет как можно дальше от дома. Я была бесконечно счастлива, когда ехала на поезде одна. Конечно, я боялась, но все равно была счастлива. Это невозможно описать. У меня было такое чувство, словно я стою у черты чего-то прекрасного. На рубеже совершенно иной жизни.

Все изменилось, как только я добралась до места. Я думала, что вдали от семьи обрету свободу, но ничего подобного не произошло. Меня охватил страх. Я чувствовала себя потерянной. По сути, у меня никогда не было дома, и я это понимала, но от этого понимания становилось только хуже. Вернуться мне было некуда, и это самый худший вид тоски по дому… когда на всем свете нет такого места, которое ты мог бы назвать своим, и ты просто плывешь по течению.

Видите ли, в университетскую жизнь я тоже не вписалась. Я думала, что встречу там кого-нибудь похожего на меня, но ни с кем из сокурсников у меня не было ничего общего. Все они напоминали мне Эмили, Луизу и Тима, моих сводных сестер и брата, у всех счастливые семьи, все они — желанные дети. В отличие от меня. Поначалу мы общались, довольно мило, по-свойски, но я постоянно была в напряжении. Я не могла рассказать им, как сильно я боюсь, каким безликим кажется мне общежитие, — они не поняли бы, потому что для них студенческая жизнь была сплошным весельем. А я… Чем больше я боялась, тем больше отдалялась от них. И чем больше отдалялась, тем сильнее боялась…