— Я все понял, Господи. Уэс и Бойл — предатели — встретятся друг с другом. Еще одно последнее испытание… последняя глава, — прошептал Нико, глядя в черное небо. Он начал молиться. — Я не подведу тебя, мама.
Глава девяносто третья
Глава девяносто третья
Поцарапанная металлическая дверь в квартиру, старчески зевнув, распахнулась, и в лицо Лизбет ударил застоявшийся запах табака.
— Репортер, правильно? — поинтересовался коренастый приземистый мужчина лет шестидесяти, в очках с коричневыми тонированными стеклами, рубашке с короткими рукавами и воротником на пуговичках и с остреньким подбородком полумесяцем. Он выглядел почти так же, как и в последний раз, когда она видела его, — если не считать лба, на котором снежно-белые остатки волос отступили еще дальше к затылку, оставив после себя розовую, как у младенца, лысину.
— Плоскоклеточный рак кожи, — пробурчал он, заметив ее взгляд. — Не очень-то красиво, я понимаю, но, по крайней мере, он не затронул мои мозги, — добавил он, неуклюже пожав плечами и коротко рассмеявшись.
Ева предупреждала ее об этом. Подобно ребятам, которые рисовали комиксы, и составителям некрологов, располагавшимся в здании редакции этажом ниже, любому составителю кроссвордов не помешали бы несколько уроков по этике межличностных отношений.
Лизбет перешагнула порог, и Мартин Кассал, едва не наступая ей на пятки и стараясь скрыть хромоту, последовал за ней в гостиную, вдоль стен которой выстроились книжные полки, доверху забитые книгами. На каждом книжном шкафу до самого потолка громоздились стопки газет, журналов, словарей, справочников, а также полное собрание томов «Энциклопедия Британника»[34] за 1959 и 1972 годы. У одной стены гостиной был устроен небольшой жилой уголок, где разместился столик с пожелтевшей от солнца пластиковой крышкой, бежевая кушетка на двоих, заваленная вырезками из газет, и классная доска, украшенная ромбовидными табличками-приколами на присосках. Среди них встречались такие перлы, как «За рулем курсант-практикант», «В машине близнецы», «В машине любители марлинов», «В багажнике теща», «За рулем многодетный папаша», «В машине никого нет», ярко-розовая табличка «За рулем принцесса» и, естественно, черно-белый значок «За рулем любитель кроссвордов», слова в котором пересекались крест-накрест.
— Июнь девяносто второго, — просиял Кассал, воинственно задрав остренький подбородок. — Мы устроили «Охоту на мусор»[35] для воскресной развлекательной рубрики. Подбор предметов был просто невероятный: язычок от мятой жестянки из-под содовой, бейсбольная карточка с изображением игрока без бейсболки, и