— Мы с тобой наверняка поцелуем замок на дверях, — сказал Дрейдель, глядя на часы. — Я имею в виду, что нет такого врача, который бы оставался на работе после пяти вечера, — с нервным смешком добавил он.

— Помолчи немного, ладно? Мы почти приехали.

С визгом пройдя левый поворот, который привел их в тоннель под автострадой И-95, голубая «тойота» мчалась на запад по Гриффин-роуд, по обеим сторонам которой выстроились магазинчики для льготного контингента, лавчонки, торговавшие поношенной одеждой, и видеосалоны для взрослых.

— Чудесный район, — пробормотал Рого, указывая на яркую пурпурно-зеленую неоновую вывеску, украшавшую вход в стриптиз-клуб.

— Здесь не так плохо, как кажется.

Воздух у них над головой разорвал громовой рев красно-белого «Боинга-747», заходящего на посадку в аэропорту Форт-Лодердейла, который, судя по высоте, на которой шел самолет, находился не далее чем в миле от них.

— Может быть, доктору Энгу по душе дешевая арендная плата, — заметил Дрейдель, когда Рого в очередной раз сверился с адресом, записанным в старом ежедневнике Бойла.

— Если повезет, ты сможешь сам спросить его об этом, — ответил Рого, показывая куда-то через лобовое стекло. Прямо впереди, сразу же за похоронным бюро, яркие огни освещали служебную автостоянку и модерновое четырехэтажное белое здание с дверями и окнами из матового стекла. Под самой крышей здания по всему фронтону тянулась узкая желтая полоса.

2678, улица Гриффин-роуд.

Глава девяносто пятая

Глава девяносто пятая

Весь первый год Рону Бойлу было страшно. Ему приходилось перебираться из одной страны в другую… выдержать пластическую операцию по изменению формы носа и щек… даже обзавестись акцентом, который, впрочем, пропадал в самые неподходящие моменты. Люди из конторы доктора Энга сказали, что так он будет чувствовать себя в безопасности и проследить его следы станет фактически невозможно. Но он все равно всякий раз вскакивал с постели среди ночи, услышав, как перед его отелем, виллой или пансионом с грохотом захлопываются дверцы автомобиля. Хуже всего пришлось в тот день, когда возле расположенного поблизости собора стали взрываться шутихи и петарды, — традиционная свадебная канонада в испанской Валенсии. Естественно, Бойл знал, что ему будет нелегко — скрываться ото всех, оставить в прошлом друзей, семью… особенно семью, — но при этом он сознавал и то, что поставлено на карту. И потом, он пошел на жертвы ради того, чтобы вернуться с триумфом. Так что убедить себя в необходимости таких шагов было уже легче. В отличие от своего папаши, Бойл не прятался от проблем. И поэтому, закрывая каждую ночь глаза, он знал, что никто не сможет обвинить его в трусости.