Он оставил последнюю папку открытой на столе и вышел покурить на залитых солнцем ступеньках. Желтый полуденный свет омывал деревья Груневальда. Потрачены часы, но ничего не найдено. Талли в тот день был здесь?

— Перекур? — спросил Берни в дверях. — Вы просидели дольше других. Вы, наверно, более толстокожий.

— Документы не те. В основном конторские интриги. Производственная статистика. Ничего.

Берни закурил сигарету.

— Вы не умеете их читать. Это не немецкий язык, а новояз. Слова означают совсем другое.

— Хэфтлинге, — привел пример Джейк.

Берни кивнул.

— Бедолаги. Думаю, секретаршам было просто легче печатать. Вместо того, кем они в действительности были. Читали «дисциплинарные меры»? Это повешение. Их вешали на кране, на входе в туннель, и все по пути на работу проходили под ними. Так они висели неделю, пока не начинало вонять.

— Дисциплинарная мера за что?

— За саботаж. Незатянутый болт. Недостаточно быстрая работа. Может, им повезло — по крайней мере, быстрая смерть. Для остальных проходили недели, прежде чем они умирали. Но они умирали. Смертность составляла сто шестьдесят человек в день.

— Вот так статистика.

— Догадка. Кто-то взял карандаш и усреднил. За достоверность не ручаюсь. — Он подошел к ступенькам. — Как я понял, вы не нашли того, чего искали.

— Пока ничего. Буду снова просматривать документы. Информация должна быть в них. Что бы это ни было.

— Беда в том, что вы не знаете, что ищете, и не понимаете, что искал Талли.

Джейк на мгновение задумался:

— Но не где. Он, должно быть, тоже выуживал наугад. Поэтому и нуждался в вашей помощи.

— Тогда, очевидно, и он ничего не нашел.

— Но он приезжал. Его имя есть в регистрационном журнале. Эта информация должна быть здесь.

— И что теперь?