— Почему?

— Потому что если сыну полковника Бланшара передались хоть какие-то достоинства его отца, то он не должен был так просто сдаться. Потом я разработал новый план, позволявший устранить вас из истории с папкой. Мне показалось, что вас соблазнит генеалогическое древо одного из семейств rex deus. При этом я опять-таки не рассчитывал, что вы вызовете из Лондона историка для помощи в ваших разысканиях.

Пьер озабоченно провел рукой по щеке. Он сознавал, что рассказ Габриэля подходит к концу, и знал, что именно это для него означает.

— Теперь понятно, отчего вы оказались на моей лекции.

— Именно так.

— Ясно и то, отчего вы пытались сбить меня с любого следа, который мог вывести на «Красную змею».

— Скажем так, я делал все, что было в моих силах. Вот почему мы тщательно обыскали вашу квартиру, удалили всю информацию, имевшую отношение к братству, и послали вам очередное предупреждение.

— Как это?

— Мы несколько часов держали у себя профессора Тауэрс, чтобы вы поняли, как велики наши возможности.

— Теперь я понимаю, что именно вы завладели копией папки из полицейского участка.

— Правильно понимаете. Должен признать, что в этом случае нам пришлось столкнуться с непредвиденным фактором.

— Что это значит?

— Инспектор Дюкен подготовил замечательный доклад, в котором установил связь с происшествиями, случившимися больше двадцати лет назад. Откровенно говоря, я считаю этого Дюкена хорошим полицейским — в отличие от его шефа, простой ищейки, не умеющей распознавать запахи.

— Вот почему вы спровоцировали аварию, которая унесла шесть человеческих жизней, даже не знаю, сколько вызвала ранений, и много часов продержала без движения половину Парижа!

— По-моему, все это, учитывая обстоятельства, можно назвать побочными издержками.

— Вы снова допустили ошибку! — воскликнул Пьер.

Теперь он пытался выигрывать хотя бы секунды, надеясь на чудо.

— Какая?

— Дюкен выжил.

— Должен признать, что операция прошла не слишком гладко. Даже такому неумелому сыщику, как Годунов, удалось отыскать машину, замешанную в аварии.