— Проверь сама, — подзадорил он.

Шотландка вытащила на стол связку бумаг и обнаружила, что это ксерокопии тех самых пергаментов.

Не отрывая взгляда от бумаг, она изумленно спросила:

— Как тебе удалось это раздобыть?

Пока Маргарет читала нотариальное свидетельство, удостоверявшее точность копий, Пьер хранил молчание и наблюдал за реакцией своей подруги.

— Это д'Онненкур тебе их передал?

— Не совсем так.

— Тогда как же?

Маргарет наконец подняла глаза на Пьера.

— Он показал их мне за несколько минут до появления полиции.

— Могу ли я узнать, как эти бумаги у тебя оказались? — нахмурила брови Маргарет. — Вчера Годунов жаловался, что у него нет никаких зацепок.

— Ну и черт с ним, с этим Годуновым! Я завладел ими, бросившись на пол в разгаре стрельбы. По отзыву этого фараона, я прыгнул прямо как профессиональный регбист. Честно говоря, в процессе перестрелки и общего переполоха никто и не видел, чем я занимаюсь. Ты даже не представляешь, во что превратилась комната всего за несколько секунд. — Пьер сделал глоток кофе и добавил: — Когда меня везли в больницу и оперировали плечо, я больше всего волновался о своем портфеле.

— Ты ничего не сказал полицейским?

Маргарет пристально смотрела на Пьера, больше доверяя его глазам, а не речам.

— А зачем? — бросил он непринужденно и добавил в порядке объяснения: — Не думаю, что для них это важно. Я журналист. Наконец-то мне подвернулся стоящий материал, так что мой долг — за него ухватиться.

— Ты неисправим! — возмутилась Маргарет, при этом внутренне ликуя.

— Нотариальное свидетельство ты уже видела. Д'Онненкур был большим аккуратистом. Он отнес документы и копии к нотариусу, тот их сличил и подтвердил верность копий.

— Габриэль д'Онненкур, или Арман д'Амбуаз? Вчера, после вопроса Годунова, ты заколебался.

— Да, верно, однако мне кажется, что мы с тобой могли бы разобраться в этом вопросе.

— Как?