— Д'Онненкур мне говорил, что знает это место. Ребенком он часто проводил лето неподалеку, — вспомнилось Пьеру.

— Ладно, мы порыщем и в округе. Вдруг да найдется что-нибудь интересное.

— Есть еще квартира на Елисейских Полях, куда мы приходили вместе с этим человеком. Д'Онненкур объяснял, что она принадлежит его брату, но теперь я сомневаюсь, что у него вообще есть братья.

Гамбетта принялся записывать.

— Адрес не припомните?

— Как же! Я двадцать минут пытался поймать такси у этих дверей. Дом четыреста восемьдесят два.

— Повторите, пожалуйста, — застыл с ручкой на весу Гамбетта.

— Четыреста восемьдесят два.

— Это на углу с улицей Бальзака? — уточнил Годунов.

Пьер посмотрел на него с удивлением:

— Откуда вы знаете?

— К нам поступил сигнал о странном похищении. Исчез портье из этого дома, а последний этаж обчищен. Соседи заметили, что из квартиры выносят какую-то мебель, только никто не придал этому значения.

Пьер только фыркнул в ответ.

— Кажется, речь идет об одной и той же квартире, — подвел итог комиссар. — Мы, конечно же, все проверим, но боюсь, что в конце концов снова натолкнемся на непробиваемую стену.

Годунов огладил подбородок.

Пьер внимательно посмотрел на него и решил, что будет рассказывать ему о своих отношениях с Габриэлем д'Онненкуром, тщательно дозируя информацию.

— Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с этим человеком?

— В тот же вечер, когда познакомился и с вами. Д'Онненкур подошел ко мне после лекции в Ассоциации друзей Окситании. Он сказал…

Беседа продолжалась в течение трех часов. Пьер основательно вымотался, когда Годунов наконец-то начал прощаться. Боль в плече была просто невыносимой. Полицейские уже были готовы уйти, когда Бланшар припомнил кое-что еще:

— Комиссар, у меня есть информация, которая, возможно, будет вам интересна. — Тот вопросительно воззрился на Пьера. — У меня есть номер мобильного телефона этого человека.