— Иди сюда, Клодетта, — приказал Лэмптон, все так же стоя внизу. — И ты тоже, Дерек. В кухню, живо. Нам нужно поговорить, пока не приехала полиция. В наших показаниях не должно быть противоречий.
Проходя мимо Дасти, подросток высокомерно ухмыльнулся ему и, все так же держа мать за руку — он чуть ли не волочил ее за собой, — начал спускаться с лестницы.
Дасти отвернулся от них и прошел через зал к Пустяку, который на протяжении всей бури неподвижно стоял у стены.
— Ничего себе! — сказал Пустяк.
— Теперь ты лучше понимаешь Скита?
— О да.
— Где Валет? — спросил Дасти, потому что собака была связью, соединяющей его с реальностью, его личным талисманом, напоминавшим о настоящем мире, где не существовало злобных ведьм.
— Кровать, — сообщил Пустяк, указав на раскрытую дверь хозяйской спальни.
Кровать в стиле «шератон» была довольно высокой, и Валет сумел втиснуться под нее. Его выдавал один лишь хвост, торчавший из-под покрывала.
Дасти обошел вокруг кровати, сел на пол, нагнулся, приподнял покрывало и спросил:
— Там найдется местечко для меня?
Валет заскулил, словно просил хозяина скорее залезть под кровать и утешить его.
— Все равно они рано или поздно нашли бы тебя там, — заверил пса Дасти. — Вылезай оттуда, дружок. Иди сюда, я почешу тебе животик.
После долгих уговоров Валет выполз на открытое место. Однако он был настолько перепуган, что не решался подставить живот даже своему хозяину, которого безмерно обожал.
Марти присоединилась к Дасти и тоже уселась на пол. Валет, все еще прижимавший уши, лежал между ними.
— Знаешь, я, похоже, пересмотрю свои мысли насчет семьи. Может быть, будет лучше, если все останется, как есть: ты и Валет?
Пес, кажется, был согласен с нею.
— Когда мы ехали сюда, — сказала Марти, — я и подумать не могла, что может быть еще хуже, чем было, а теперь посмотри, во что мы вляпались! Сидим по шею в дерьме и продолжаем тонуть. Ты знаешь, я вся какая-то окоченевшая. Знаю, что случилось с Эриком, но совершенно не чувствую этого.
— Да. А я полностью окоченел.
— Что ты собираешься делать?