Я почувствовала, как его ногти впиваются в кожу.

— Да, — сказала я слабым голосом.

— Умница.

Затем его рука закрыла мне рот, и я ощутила тот же горьковатый запах, что и раньше.

— Это мы уже делали… дыши.

Я инстинктивно сопротивлялась, отказывалась вдыхать, тогда Габриель свободной рукой схватил меня за шею и сильнее прижал тряпку корту.

— Ты зря теряешь время, которого у тебя и так нет.

Я покачала головой, тогда он ударил меня в солнечное сплетение, чтобы воздух вышел из легких, заставив меня судорожно вдохнуть.

И я втянула в себя эфир, словно кислородный коктейль.

— Ты все запомнила, что я тебе сказал? — прошептал Габриель мне в ухо.

Пары эфира въелись в горло, и по телу побежал озноб. У меня онемели пальцы. Я попробовала что-то сказать, но язык не слушался, я не могла издать ни звука. И снова начала соскальзывать в туман. Из темноты, сквозь ткань повязки, на меня обрушился калейдоскоп цветов.

— Ошибешься, и она умрет.

Я покачала головой, по крайней мере мне так показалось.

— Опоздаешь… она умрет…

Слова Габриеля растягивались и теряли форму, как будто были осязаемыми.

— Подведешь меня… умрет…

Эти слова растворились, потом на мгновение приняли форму, и их тут же смыл поток цветов.

25

25

И меня снова куда-то везли, или уже привезли. Через наркотический туман я не могла понять. Казалось, время сначала сделало крюк назад, а потом скачками полетело вперед. В какой-то момент настоящее соприкоснулось с прошлым. Вот я лежу, и кажется, что шум дороги доносится откуда-то издалека. В следующий момент я смотрю на Трэйвера, который держит на руках своих дочурок. А еще через секунду я в какой-то комнате, и со всех сторон на меня смотрят жертвы Габриеля, в их глазах мольба о помощи.