Промчался мимо припаркованной машины, и вдруг ее ветровое стекло взорвалось. Джек пошатнулся. Послышался второй взрыв. Позади него рассыпалась на тысячи осколков витрина магазина. Первая мысль у Джека была: «Начался Апокалипсис. Весь мир взрывается. Безумие одержало верх, воцарился полный хаос». Но тут он понял, что происходящее не носит такого уж глобального масштаба. Все было более банально и намного, намного опаснее.

Кто-то стрелял в него.

Что творится, черт возьми?

Что же, черт побери, творится?

Позади треснуло еще одно стекло. Джек спрятался за припаркованной машиной, бросился на асфальт. Заработала сигнализация, вой понесся по улице. Послышались шаги. Кто-то куда-то бежал. А потом осталось только завывание сигнализации. Джек лежал на земле, задыхаясь. Когда он наконец отважился поднять голову, то увидел, как подъехала и резко затормозила полицейская машина. Выскочили двое полисменов в форме, с пистолетами в руках. Один бросился по улице в ту сторону, куда чуть раньше побежал какой-то человек. Второй остановился рядом с Джеком и велел ему не шевелиться, иначе он всадит пулю ему в голову.

А Джек был только рад не шевелиться.

Он опустил голову, увидел кровь, все еще покрывавшую его тело, перевел взгляд на полицейского в надежде, что в его глазах отражаются страх и невиновность. Потом Джек лежал неподвижно, пока не вернулся второй полицейский. Остановился рядом с первым, покачал головой. Видимо, никого не догнал. Тут подъехала и остановилась вторая машина. Из нее выскочила сержант Пейшенс Маккой, взбешенная, как черт. «Небось, — подумал Джек, — собиралась позавтракать со своим муженьком».

Они стояли на грязной, обшарпанной лестничной клетке рядом с квартирой Силачки. Слесарь пытался освободить Джека от браслета наручников. Копы обыскивали спальню, осматривали тело, дюйм за дюймом изучали всю квартиру. Довольно скоро установили, что Силачку ранили четырнадцать раз, но орудия убийства не нашли ни в квартире, ни где-либо на улице поблизости от дома. Отправили людей с заданием осмотреть мусорные баки, прочесать ближайшие переулки, но, похоже, мало кто надеялся на положительный результат.

Маккой обнаружила туфли и носки Джека, и он надел их. В багажнике ее машины нашлось одеяло. Хотя на улице было не так уж холодно, Джек с радостью завернулся в плед. Сержант не говорила ни слова. Она ждала, пока с Джека снимут наручники. Наконец это произошло, и слесарь ушел. Только тогда Маккой кивнула и проговорила:

— Давайте начнем с самого начала, и вы расскажете мне все, но на этот раз я вам поверю. А потом посмотрим, удастся ли нам поймать этого чокнутого ублюдка.