Репортеры ворчали, но я не удивлялся. Следовало ожидать чего-то подобного от хорошо знавшего прессу папы, когда ему не нужна утечка информации. Особенно когда он хочет сказать то, что должно потрясти основы церкви.

До сих пор продолжаются споры о том, правильно ли поступил Треди, произнеся эту речь в светской обстановке. А споры о последствиях сказанного не утихнут еще несколько десятилетий. Вот это он и собирался сделать.

Председателем Генеральной ассамблеи в тот год был невысокий пухлый тип с окладистой бородой, откуда-то с востока Урала, не доезжая до Тихого океана. Он произнес короткую и складную речь на русском языке, и на трибуну вышел Треди.

Снова один. После волшебной мессы на стадионе в своем гигантском, отделанном деревом зале Организация Объединенных Наций устроила папе овацию стоя, прежде чем он смог открыть рот.

— Сестры и братья, спасибо за ваш теплый прием.

Его речь была на безупречном английском, на котором разговаривают государственные деятели.

— Сегодня я пришел сюда, чтобы поделиться с вами кое-какими соображениями, которые должны сделать мою церковь более устойчивым и действенным партнером в глобальных поисках мира, материального благосостояния и духовных достижений. Я хочу, чтобы вы приняли участие в проекте, находящемся в стадии разработки. Это проект древней церкви в новом веке.

Треди произнес это медленно, подчеркнуто торжественно. С тем же успехом он мог пронзить журналистский корпус электрическим разрядом. Журналистское сообщество, может, и не было самым трудолюбивым в мире, но и лентяев среди них не наблюдалось. Репортеры понимали: что-то грядет. «O mio Dio», — произнес журналист из «Стампы»,[108] потянувшись за мобильным телефоном. Я наблюдал за тем, как эксперт по Ватикану из «Ассошиэйтед пресс» провел тыльной стороной ладони по пересохшим губам, и его пальцы заплясали по клавиатуре ноутбука. Глава Католической службы новостей непроизвольно щипал себя за бороду, в невероятном сосредоточении закрыв глаза. В следующем ряду Мария выглядела так, как она, наверное, выглядела, ожидая стартового выстрела на Олимпиаде. Тилли была неподвижна. Рядом со мной репортер из «Рейтер» взахлеб говорил кому-то по телефону:

— Текста нет, но это важно. Очень важно. Я буду диктовать. Положитесь на меня в том, что касается этой информации. Оставайтесь на связи, прямо сейчас.

Организация с двухтысячелетним стажем много чего повидала на своем веку, говорил папа. Она по своей природе не может быть заложницей модных идей, которые рождаются и умирают через несколько лет или несколько десятилетий после возникновения. Тем не менее, сказал он, церковь не может отворачиваться от перемен в течении мировых событий и жизни людей. Он назвал несколько: подъем демократии, глобализация рыночной экономики, информационная революция, угрожающее разрушение окружающей среды, катастрофическое перенаселение.