Агилар дрожащими пальцами сорвал с себя галстук и расстегнул синюю рубашку, мокрую от пота.

— Я не знаю, о какой книге вы говорите.

Монах склонился к его уху:

— Вам осталось жить несколько минут. Если не скажете, то умрете. Два миллиона, украденные у Ватикана, будут вам ни к чему.

На лице директора нарисовался ужас. Яд уже начал свое разрушительное действие, проникая в кровь, оказывая влияние на мускулы. Следующей стадией была почечная недостаточность. Боль сделалась почти нестерпимой, но опытный отравитель Альварадо выбрал такое количество токсина, чтобы Агилар не сразу умер и мог говорить.

— Я продал ее человеку из Гонконга. Дайте мне противоядие, прошу вас, — прохрипел мошенник.

— Нет! Кто этот человек из Гонконга?

— Делмер By. Спасите меня. Я больше ничего не знаю.

— Скажу вам кое-что, господин Агилар, — опять наклонился Альварадо к умирающему, чтобы тот лучше слышал. — После вашей смерти все, чем вы владеете, перейдет в руки других. Смерть и «Братство восьмиугольника» настолько неотвратимы, что дали вам отсрочку длиной в жизнь. Сейчас смерть уже совсем близко от вас. Если вы обманываете церковь в первый раз, то это ваша вина. Если во второй — наша. Итак, вы приговорены к смерти «Братством восьмиугольника».

— Противоядие… дайте…

Это были последние слова Агилара. Септим Альварадо убедился в том, что с ним покончено, простер правую руку, вытянул три пальца и произнес:

— Fructum pro fructo, silentium pro silentio.

Монах опустил на тело восьмиугольник и исчез в потемках так же незаметно, как явился.

Из будки, стоявшей на швейцарско-итальянской границе, Альварадо позвонил монсеньору Мэхони.

— Fructum pro fructo.

— Silentium pro silentio.

— Приговор исполнен, — доложил Альварадо.

— Книга при вас?

— Нет, но я знаю, где она и у кого. Манускрипт продан миллионеру из Гонконга Делмеру By и сейчас находится у него.

— Хорошо. Возвращайтесь в Венецию за новыми распоряжениями, — велел Мэхони.