— Что именно?

— Не знаю. Один сотрудник архива сообщил мне, что они заказывают книги и документы, связанные со святым Петром, интересуются различными предметами и реликвиями неясного происхождения, попавшими в Венецию. Особенно их занимает так называемое кресло святого Петра, которое стоит в одной из церквей города.

— Мы должны быть наготове на случай, если они что-то замышляют. Пристально следите за этой девушкой и не делайте ничего до моего приказа. Вам ясно?

— Ясно, монсеньор. Что делать с греком?

— Может быть, придется его навестить. Пока присматривайте за девицей. Не теряйте ее из вида и сообщайте мне о каждом ее шаге.

— Непременно, монсеньор.

— Fructum pro fructo.

— Silentium pro silentio.

Мэхони стал размышлять над услышанным.

«Возможно, это расследование связано не с книгой Иуды, а с чем-то другим. Евангелие уже несколько дней лежит у меня в сейфе. Да, наверное, с чем-то другим. А вдруг в этой истории пока не поставлена точка? Вдруг еретическая книга — это еще не все? Может быть, эта девица откопала еще какой-то документ, опасный для церкви?»

Епископ решил, что нужно встретиться с Льенаром, но тот оказался на заседании. В государственном секретариате обещали перезвонить, когда кардинал освободится. Через два часа звонок телефона прервал рутинную работу епископа.

— Это государственный секретариат. Его преосвященство ждет вас через десять минут.

— Спасибо.

По ватиканским коридорам разносились звуки Концерта для кларнета с оркестром Моцарта, шедшие из кабинета Льенара. Швейцарец, стоявший у входа, вскинул алебарду, когда увидел иерарха курии.

Мэхони вошел в кабинет. Кардинал беседовал с сестрой Эрнестиной о здоровье понтифика.

— Он поправляется, но пока еще очень слаб. Будем молиться о его здоровье, — сказал Льенар.

— Я в своих молитвах также попрошу Господа даровать ему здоровье, — добавил Мэхони.

— Сестра Эрнестина, оставьте нас и плотно закройте дверь. Нам надо обсудить важные вопросы.

Льенар направился к проигрывателю и осторожно снял иголку с диска.

— Что привело вас ко мне, дорогой Мэхони? — спросил он, не оборачиваясь и пряча пластинку в футляр.