– Нет.

Они вышли из машины, и Лена пошла по периметру здания, оглядывая каждое окно первого этажа. На окнах были либо занавески, либо жалюзи, так что она не могла посмотреть внутрь. Увидела двустворчатую дверь, которая, по всей видимости, вела в подвал. Дверь была заперта. Маленькие окна подвала выкрашены изнутри черной краской.

Покружив возле дома, услышала, как Джеффри стучит во входную дверь и кричит:

– Миссис Уивер!

Лена встала на нижнюю ступень крыльца, утирая пот со лба.

– Я ничего не увидела. Все занавески задернуты.

Лена сказала и о затемненных окнах подвала.

Джеффри оглядел двор. Лена заметила, что шеф сильно обеспокоен. Дотти Уивер несколько дней не вынимала почту. Она была разведена, а дочь убита. Может, подумала, что ей больше не для чего жить?

– Ты проверила окна? – спросил Джеффри.

– Они все заперты, – ответила Лена.

– Даже то, что разбито?

Лена поняла намек. Они – как стражи правопорядка – должны были иметь очень серьезную причину, для того чтобы войти без ордера в дом Уивер. Никто не принял бы во внимание их дурное предчувствие. Разбитое окно могло послужить достаточной причиной.

– Вы имеете в виду разбитое окно подвала?

Он молча кивнул.

– А что если сработает сигнализация?

– Тогда вызовем полицию, – сказал он и спустился по ступенькам.

Лена и сама разбила бы окно, но она поняла, что Джеффри пытается оградить ее от нарушения закона. Она прислонилась к перилам крыльца, ожидая звука разбитого стекла. Через минуту стекло зазвенело. Прошло еще несколько минут – тишина. Лена хотела уже обойти дом с другой стороны, когда услышала шаги внутри дома.

Он стоял на пороге. Одной рукой держался за дверную ручку, в другой руке сжимал ярко-желтый плащ.

– Это плащ Лэйси? – спросила Лена и взяла его.

Он был совсем маленьким, но ярлычок под воротником убрал все сомнения. Кто-то вышил имя ребенка на случай, если плащ потеряется.