Говоря все это, Риердон не сводила глаз с Бетси.

— Готова поклясться, что ты тут же бросишься звонить в полицию, как только я уйду. Поверь, тебе не следует делать этого. Полиция может схватить меня. Но им я никогда не скажу, где Кетти. Наберись сил, чтобы встретить новость о смерти Рика и об исчезновении дочери. Не проколись нигде и дай мне теперь спокойно уйти.

Сказав это, Риердон холодно улыбнулась.

— Не надейся на полицию. Им меня все равно не сломить. Уверяю тебя, что все полицейские уловки — ничто по сравнению с тем, что уже успел проделать со мной Мартин. О, как он надеялся на победу! Он думал, что я полностью подчиняюсь ему. Но подчинялось только тело, а не душа. Мой разум, мой дух по-прежнему оставались сильными и сосредоточенными только на одном.

Ночами я слышала вопли других женщин. Но сама никогда не ныла. Я жила со своей ненавистью, хранила и холила ее, как любовь. И мне оставалось только ждать. Когда сообщили, что во всем был виноват Уотерс, я знала, что это ложь. Я была уверена, что Мартин сумел предпринять нечто дьявольское и заставил власти лгать, нагло лгать. Поверь, только дьявол способен на такое, может так манипулировать, менять их сознание и переставлять с места на место, словно они и не люди вовсе, а глиняные фигурки. Но мной ему так и не удалось завладеть.

— Кетти у тебя не холодно? — неожиданно спросила Бетси. — Она легко может заболеть, если место сырое.

— Кетти тепло, Бетси. Я — не чудовище, как Дариус. Я — не нелюдь какая-нибудь, и у меня тоже есть чувства. Мне самой хочется, чтобы с Кетти ничего не произошло. Я не собираюсь причинять ей зла.

Бетси поймала себя на мысли, что у нее нет ненависти к Риердон. Как можно ненавидеть больного человека? Дариус — вот корень зла. Этот человек прекрасно знал, кого он создавал тогда в Хантерс-Пойнте, когда лишал и без того неустойчивую психику Саманты Риердон последних признаков человечности. Бетси вернула пистолет.

— Возьми. Он мне не нужен.

— Спасибо. Приятно видеть, что ты доверяешь мне в той же степени, что и я тебе.

— То, что ты делаешь, — очень дурно. Кетти — ребенок. Ничего плохого она тебе не сделала.

— Знаю. Мне самой не по себе, что пришлось забрать ее. Но у меня просто не было другой возможности заставить тебя действовать так, как я хочу. У тебя, Бетси, такие высокие нравственные принципы. Я была по-настоящему расстроена, когда узнала, что ты собираешься отказаться защищать Дариуса. Я рассчитывала на тебя, желая как можно ближе подобраться к нему. Но, с другой стороны, мне был приятен твой отказ. Столько адвокатов за большие деньги готовы защищать кого угодно. К тому же мне удалось помочь тебе разрешить семейные проблемы, так что сама видишь, как я тебя уважаю. — Риердон встала. — Теперь мне надо идти. Пожалуйста, ни о чем не беспокойся. Кетти в безопасности и ей тепло. Сделай то, о чем я прошу тебя, и она очень скоро вернется домой.