— Ты голодна? — спросил он.

— Проклятье, ужасно хочется есть. Что это?

— Кролик.

Он снял его с огня и воткнул ветку вертикально в песок. Вытащив наконечник копья, он отрезал заднюю ногу и протянул своей спутнице.

— Осторожно, мясо горячее.

Де Вака откусила маленький кусочек.

— Изумительно. Ты еще и готовить умеешь. А я считала, что ковбои умеют варить только бобы с беконом.

Она откусила еще.

— И мясо совсем не такое жесткое, как у тех кроликов, которых приносил домой мой дед.

Женщина выплюнула маленькую косточку. Карсон наблюдал, как она ест, с тайной гордостью повара.

Через десять минут они доели кролика, его обглоданные кости упали в костер, а де Вака откинулась назад, облизывая пальцы.

— Как тебе удалось поймать кролика? — спросила она.

Карсон пожал плечами.

— Этому я научился на ранчо, когда был мальчишкой.

Де Вака кивнула и хитро улыбнулась.

— Да, все правильно, я забыла. Все индейцы умеют охотиться. Это у них в крови.

Карсон нахмурился, хорошее настроение исчезло — колкость была ничем не оправдана.

— Слушай, хватит, — проворчал он. — Это не было смешно в первый раз и совсем не смешно сейчас.

Но де Вака продолжала улыбаться.

— Тебе бы следовало посмотреть на себя со стороны. День, проведенный на солнце, пошел тебе на пользу. Еще несколько таких дней, и твоя внешность будет вполне соответствовать Большой резервации.^[114]