— Хотя? — напомнил ей Демин.

— От пропавших вещей остались бирки… На них указан точный вес кольца, кулона, перстня… Если это колечко взвесить и сопоставить с оставшимися бирками, то, возможно, на одной из них будет указан именно этот вес, цена… Ну и так далее

— Люба, вы знаете, что вам цены нет?

— Конечно, знаю,— улыбнулась девушка.— Только мне редко напоминают об этом… Так редко, что иногда забываешь.

— Я готов напоминать вам об этом каждый день! — воскликнул Демин.

— Не возражаю,— сказала девушка, твердо глядя Демину в глаза. И только тогда он понял, что далековато зашел в обмене шуточками, что пора возвращаться на грешную землю.

— Ох, Люба!

— То-то и оно! Осторожней со словами, товарищи следователи.

— А ты, дорогуша, с золотишком поосторожней! — пошутил Шестаков.— Бойкая девица! — сказал он, выходя из универмага.

— Да,— согласился Демин.— Девушка красивая.

Шестаков внимательно посмотрел на Демина, хотел что-то сказать, но промолчал. И всю дорогу, пока они ехали в управление, рассказывал лишь о проведенной следственной работе.

— Представляешь, Валентин, что отмочили эти шпаки дохлые, эти воры. Сняли решетку, свалились в дыру и оказались на складе обуви, у них там в коридоре стоят ящики с туфлями, ботинками и так далее. Начали с того, что переобулись. И наша собака опростоволосилась. Ушли в новых туфлях.

— Переобулись? А куда они дели старую свою обувку?

— Прямо в универмаге и бросили.

— Вы приобщили эту обувь к делу?

— А как же! Мгновенно!

— Какой размер обуви? — спросил Демин и почувствовал, что волнуется.

— А черт ее знает!

— Ну, приблизительно… Тридцать пять, сорок, сорок пять…

— Одна пара около того будет, это точно. Если и не сорок пять, то сорок три — наверняка.