Я сижу за столом – аккуратная скатерть, три тарелки, Бобби между нами – я смотрю на сад за окном.

Семь утра, и солнце – на другой стороне дома.

Луиза наливает молоко в хлопья Бобби. Выглядит посвежевшей. В затененной комнате прохладно.

– Как отец? – спрашиваю я.

– Плохо, – говорит она, разминая хлопья для Бобби.

– Я сегодня выходной. Если хочешь, можем съездить к нему все вместе.

– Правда? Я думала, что у вас все выходные отменили.

– Так и есть, но, кажется, Морис договорился, чтобы меня отпустили на денек.

– Он приезжал в больницу во вторник.

– Да? Он говорил, что постарается заехать.

– С Джоном Радкиным и всеми остальными.

– Да ты что?

– Он такой добрый. Что тебе купил дядя Джон? – спрашивает она Бобби.

– Машину, машину! – отвечает он, пытаясь слезть со стула.

– Потом, дорогой, – говорю я. – Сначала съешь свои хлопья.

– Полейскую машину, полейскую машину.

Я смотрю на Луизу:

– Полейскую машину?

– Полицейскую машину, – говорит она, улыбаясь.

– А кем папа работает? – спрашиваю я его.