– Во сколько тебе завтра на работу?

– Джон должен был позвонить.

Луиза смотрит на часы.

– Может, ты сам ему позвонишь?

– Да нет, я просто пойду туда к семи.

Мы сидим и смотрим Макса Байгрейвза.[24] Между нами валяются игрушки.

И потом, во время рекламы перед новостями, я спрашиваю ее:

– Как ты думаешь, мы сможем все это пережить?

– Не знаю, дорогой, – отвечает она, не отрывая взгляда от телевизора. – Я не знаю.

И я говорю:

– Спасибо тебе за сегодняшний день.

Я, наверное, уснул, потому что, когда я открыл глаза, ее уже не было. Я сижу на тахте один, «Я начинаю считать» подходит к концу, я выключаю телевизор, иду наверх, раздеваюсь и ложусь в кровать. Бобби и Луиза спят рядом со мной.

Мне приснилось, что я сидел на диване в розовой комнате. На грязном, гниющем трехместном диване, воняющем все омерзительнее, но я никак не мог с него встать. Потом оказалось, что я сижу на диване на детской площадке. На кошмарном диване с тремя ржавыми пружинами, врезавшимися мне в задницу и в ляжки, но я не мог встать, не мог подняться с места. Потом оказалось, что я сижу на диване на помойке. На ужасном диване, пропитанном кровью, которая попала мне на руки и под ногти, но все еще не мог встать, я не мог подняться с места, не мог уйти.

* * *

Слушатель: Эта маленькая девочка в Лутоне, четырехлетняя девочка, которую изнасиловали и убили? Вы знаете, что они двенадцатилетнего пацана за это арестовали? Двенадцать лет, а! Джон Шарк: Невероятно. Слушатель: А газеты только и знают, что писать о королевской флотилии и Йоркширском Потрошителе. Джон Шарк: Похоже, этому не будет ни конца ни края. Слушатель: Нет, будет. Когда конец света наступит, вот тогда все это и кончится. Конец света, мать его. Передача Джона ШаркаРадио ЛидсСуббота, 11 июня 1977 года

Слушатель: Эта маленькая девочка в Лутоне, четырехлетняя девочка, которую изнасиловали и убили? Вы знаете, что они двенадцатилетнего пацана за это арестовали? Двенадцать лет, а!