По дороге домой мы с Бобби поем детские песенки. Жалко, что у нас была рыба на обед, потому что мы могли бы, например, заехать в ресторанчик Гарри Рамсдена на рыбный ужин.

Мы купаем Бобби вместе, он плещется в пене, пьет воду из ванны, плачет, когда мы его вынимаем. Я вытираю его, и несу его в нашу комнату, и читаю ему книжку, одну и ту же книжку три раза подряд:

– Жил-был кролик, волшебный кролик, у него был домик на луне.

Через полчаса я говорю:

– Волшебный телескоп, волшебный телескоп, покажи мне, пожалуйста, Йоркшир…

И на этот раз он не показывает руками телескоп, на этот раз он просто чмокает губами, а я целую его на ночь и спускаюсь вниз.

Луиза сидит на тахте и досматривает «Перекресток».[22]

Я сажусь рядом с ней, спрашиваю:

– Есть что-нибудь хорошее?

Она пожимает плечами.

– «Новобранцы»[23] и это, ну, тебе нравится – «Человек XYY».

– А кино?

– Попозже, кажется, что-то будет, – отвечает она, протягивая мне газету.

– «Я начинаю считать»?

– Для меня поздновато.

– Да, сегодня надо лечь пораньше.