Зайдя в туалет, Уорн схватил несколько полотенец и намочил их в раковине, затем побежал по коридору.

В камере стало тесно — возле Барксдейла теперь стояли на коленях и Сара, и Пул. Уорн протянул пару полотенец Саре и отошел к двери, встав рядом с Пеккемом. Охранника перевернули на спину — вероятно, это сделал Пул, проверяя, в каком тот состоянии. Лицо его распухло, между раздвинутых губ торчал кончик почерневшего языка. Сара начала осторожно обтирать лицо Барксдейла. Англичанин был настолько избит, что его изящные черты стали практически неузнаваемыми.

— Терри сейчас звонит в медицинский центр, — сказал Уорн.

Пул забрал у него остальные полотенца и отдал Саре, взяв у нее окровавленные.

— Он еще жив, — сказал он Уорну. — Но состояние критическое.

Сара мягко коснулась влажной тканью лица Барксдейла. Тот пошевелился и тихо застонал.

— Фредди, — сказала она, наклоняясь ближе. — Это я, Сара. Я здесь.

Англичанин снова пошевелился.

— Не напрягайся, тебе нельзя.

Губы Барксдейла дрогнули.

— Сара, — едва слышно проговорил он.

— Ничего не говори. Все будет хорошо.

— Нет. Я должен сказать. Сара… прости меня…

Полотенца кончились, и Уорн ушел за новыми. Терри за столом быстро говорила по телефону. Уорн обшарил несколько ящиков в поисках аптечки, но не нашел и отправился в туалет за свежими полотенцами. Возвращаясь назад, он неожиданно встретил на полпути Пула и Ральфа Пеккема.

— Думаю, вам следует это знать, — сказал телохранитель. — Он признался.

— Что он сказал?

— Пока немного. Ему очень, очень больно.

— Идем. — Уорн двинулся дальше по коридору, но Пул положил руку ему на плечо. — В чем дело?

— Послушайте, я не врач, но им необязательно быть, чтобы понять — парень не выживет.

Ученый посмотрел на него.