— Да.

Вэлери медленно кивнула, хотя было совершенно ясно, что она с этим не согласна.

— Это интересно.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что наш брак спасло только то, что не он простил меня, а мы простили друг друга.

— Я не понимаю. За что ты простила его?

Она отвела глаза в сторону.

— Пейтон, зачем тебе все это? Зачем снова ворошить прошлое?

— Для меня это очень важно. Я хочу разобраться.

— Секс не имеет к этому никакого отношения, — проговорила Вэлери, пытаясь найти правильное объяснение. — Скорее это было похоже на приключение.

— Это всегда напоминает покорение горной вершины.

— Не умничай.

— Прости меня. Продолжай.

— Я была совсем молодой девушкой, когда вышла замуж за твоего отца. И вот мне уже перевалило за тридцать. Мне казалось, что все удовольствия этой жизни проходят мимо меня. Когда же мне исполнилось тридцать пять, я… я была просто в отчаянии.

— И именно тогда ты и сбилась с пути истинного?

Она не ответила. Но ее молчание было достаточно красноречивым.

— Я так и не поняла. За что ты простила папу?

Вэлери недоверчиво посмотрела на дочь. Ей казалось, что такой сообразительной девочке, как Пейтон, следовало бы догадаться.

— За то, что моя жизнь стала просто невыносимой. Я почти физически задыхалась. Я была двадцатилетней студенткой и мечтала о том же, о чем и ты. И у меня было столько возможностей осуществить свои мечты! И тут — бац! Я начала встречаться с твоим отцом и не уследила за своим месячным циклом. Ты даже не можешь себе представить, как на это отреагировали мои родители. И твой отец был с ними заодно. С этого самого времени моя дальнейшая жизнь была предрешена. Я вышла замуж. На этом моя жизнь закончилась. Конец истории.

У нее задрожал голос, на глаза навернулись слезы. Вэлери вдруг подошла к Пейтон, села на диван рядом с ней и крепко обняла. Она плакала, положив голову на плечо Пейтон.