— Не знаю.

— Должно быть, вам было очень грустно, когда вы обо всем узнали.

Она грустно качает головой.

— Самое грустное, что мне совсем не было грустно. Я заступила на дежурство на следующий день. Когда узнала о происшедшем, отправилась в морг — хотела посмотреть на него в последний раз. Фредди — это наш патологоанатом — пустил меня. Смотрю я на мертвого Славко. У него ОРЧ — огнестрельное ранение черепа. Я насмотрелась на подобные раны, но эта была страшнее, чем обычно. Пуля снесла всю верхнюю часть черепа, мозг был обнажен. Кровь вся вытекла, поэтому мозг был похож на головку цветной капусты.

— Что вы при этом чувствовали?

Джулиет пожимает плечами.

— Да ничего. Нечто вроде жалости. И еще — легкую примесь презрения. Представляете? Я смотрела на труп своего бывшего любовника, на эту несчастную цветную капусту и думала, что ничего, кроме легкой жалости, не испытываю. Мне очень стыдно, но больше я ничего не чувствовала.

— Значит, вы не любили этого человека?

— Нет. Но мы же занимались с ним любовью. Это ведь тоже чего-то стоит, правда? Как я могла смотреть на его останки с презрением?

На пирсе их ожидает автомобиль. Это лимузин, но не слишком длинный — это было бы безвкусно. Айан говорит шоферу:

— В книжный магазин «Колизей».

В салоне бар, и Айан делает два коктейля. Музыкальное сопровождение в лимузине иное, чем в «рейнджровере». Из динамиков льется музыка в стиле кантри — песня «Черноглазый ковбой».

Они сидят, удобно откинувшись на мягких сиденьях, потягивают коктейли, а мимо, слегка окутанная туманом, проплывает Десятая авеню.

Айан касается ее руки.

— Джулиет, не стоит переживать. Вы каждый день видите столько страданий, что ваши чувства притупились. Не так-то просто избавиться от этой эмоциональной глухоты. Не казните себя, все образуется.

— Но это вовсе не означает, что я не способна на нежные чувства, — оправдывается Джулиет.

— Я вам верю.

— Есть ведь люди, которых я по-настоящему люблю, — запальчиво продолжает Джулиет, понимая, что выпила лишнего.

— Например, кого?

— Я люблю своего друга Генри. Еще у меня есть подруга Энни, ее я тоже люблю. У Энни есть сын — его я просто обожаю. Ему двенадцать лет, и Энни считает, что он в меня влюблен по уши. Но на самом деле это я в него влюблена. — Джулиет смеется. — Жаль только, растление несовершеннолетних запрещается законом.