Наконец, я его понял.

— Квинтус, неужели именно так работает военная промышленность? Если нельзя убить, то можно купить?

— Хоть примитивно, но, в общем, верно. Зачем иначе вы сюда пришли?

— Квинтус, вам конец.

— Конец?

— Совершенно верно.

Он обернулся и раскинул руки в стороны — словно приглашал меня к общению.

— Отлично, мистер Леммер. Вот я. Делайте то, что должно. — Он говорил негромко, не повышая голоса, как будто мы обсуждали вопрос о покупке бывшей в употреблении крылатой ракеты.

Я сидел и смотрел на него.

— Что дальше, мистер Леммер? Или вы намерены просто сидеть?

Я собирался сказать, что хочу заставить его говорить перед тем, как увезу его, но он меня перебил:

— Знаете, мистер Леммер, больше всего меня в вас поразило ваше невежество. Ведь ясно же было с самого начала: Эмме Леру грозит смертельная опасность. Но ее так называемый телохранитель ничего не видел, ничего не сказал, ничего не услышал и ничего не сделал — несмотря на то что ему платят немало. Просто невероятная некомпетентность! И только когда стало слишком поздно, вы проснулись. И захотели возместить ущерб — и здесь, и там. Откровенно говоря, я не вижу смысла в ваших поступках. Разве вы не тот силач, который голыми руками забил до смерти молодого клерка-стажера? Мистер Леммер, мы навели о вас справки. Что за дурацкая, бессмысленная жизнь! Главное, на собственном опыте вы так ничему и не научились. Вас освободили досрочно, и вы не придумали ничего лучше, чем водить за нос своих клиентов. Вы прячетесь от мира в маленьком городке, где о вас никто ничего не знает, и подчиняетесь лесбиянке, которая изо всех сил старается жить, выглядеть и разговаривать как мужчина.

К тому времени я подскочил к нему и занес руку для удара, но Жанетт закричала: «Леммер!» — и Верних самодовольно улыбнулся.

— Вы прирожденный трус, мистер Леммер, — сказал он. — Как и ваш отец.

И тут я его ударил.

Он ударился о стекло и осел на пол.

Жанетт встала между нами и грубо оттолкнула меня.

— Оставь его! — приказала она.

— Я его убью!

— Нет, не убьешь! — Она схватила меня за воротник.