Я не решался взглянуть на контролершу. Я просто чувствовал, как улыбка застывает у нее на губах, чувствовал устремленный на меня пристальный взгляд.
Пауза, пока я пытался придумать, что сделать или сказать дальше, как мне показалось, затянулась на час. Я представлял, как палец контролерши готовится нажать на скрытую кнопку.
Келли нашла выход из положения раньше меня.
— Да шучу, шучу, — хихикнула она и показала на мишку. — Вот это Келли! А меня зовут Луиза. А вас как?
— Меня зовут Маргарет, — улыбнулась в ответ контролерша.
Если бы она только знала, что чуть было все не уничтожила.
Затем она открыла паспорт. Глаза ее перебегали с фотографии на мое лицо. Она положила паспорт на стойку, и я заметил устройство ультрафиолетового просвечивания. Затем, посмотрев прямо мне в глаза, она спросила:
— Когда вы фотографировались?
— Думаю, года четыре назад. — Я слабо улыбнулся и добавил приглушенно, но так, чтобы услышала Келли: — Мне делали химиотерапию. Волосы только начали отрастать. — Я почесал голову. Кожа на черепе была влажная и холодная. К счастью, вид у меня все еще был дерьмовый. Наверняка сработало лекарство. — Я везу Луизу повидаться с родителями жены, они очень плохи. А жена осталась со вторым ребенком, он сейчас болен. Пришла беда — отворяй ворота!
— Ох, — сказала контролерша, и в голосе ее прозвучало искреннее сочувствие.
Но паспорт она так и не отдала.
Внезапно стало очень тихо, словно контролерша ждала, что я заполню эту тишину признанием. А может, она просто пыталась подобрать какие-нибудь по-человечески ободряющие слова.
— Счастливо вам, — сказала она наконец и положила паспорт на стойку.
Я еле справился с желанием схватить его и пуститься наутек.
— Большое спасибо, — сказал я, забрал паспорт и положил в карман; затем аккуратно застегнул пуговицу, как сделал бы любой нормальный отец.
Только потом я повернулся к Келли:
— Давай, детка, пошли!
Я ступил вперед, но Келли словно приросла к полу. Вот черт, что еще?
— До свидания, Маргарет. — Она расплылась в улыбке. — Удачного дня!
Что и требовалось доказать.