Три удара сразу? Это не просто совпадение. Я быстро просматриваю ленту друзей, проверяя аккаунты и аватары. BombNumber20. Purepwnage9. Toxic69. И только. Похоже, все как один решили меня покинуть и больше на badguysrock не появляться…

Ничего нет и от Альбертины. И мейл ее спит, а все посты в веб-журнале удалены. Конечно, я могу прочитать ее старые посты — в онлайне ничего не пропадает навсегда, каждое словечко спрятано в кэше или в зашифрованных файлах, этих компьютерных призраках. Но самой Альбертины больше нет. Впервые за двадцать лет — возможно, впервые в жизни — Голубоглазый остался совершенно один.

Один. Горькое, коричневое слово, точно опавший лист, подхваченный ветром; у этого слова вкус молотого кофе и земли, а пахнет оно сигаретным пеплом. Мне вдруг становится страшно. И боюсь я не столько самого одиночества, сколько отсутствия этих негромких голосов, уверяющих меня, что я настоящий, твердящих, что они видят меня…

Вы же понимаете, что я все выдумал? Вы же прекрасно знаете, что я никого не убивал! Да, у некоторых моих историй был несколько неприятный привкус, даже, пожалуй, тошнотворный, но ведь вы же не верите, что я действительно способен совершить нечто подобное?..

Ты веришь, Крисси?

А ты, Клэр?

Я серьезно. Ведь все это неправда. Просто художественный вымысел. Художественная вольность, точнее, распущенность. Если это и впрямь звучало для вас как реальность, если вы были почти убеждены, тогда… конечно, это своего рода комплимент, доказательство, что Голубоглазый пишет круто…

Верно, ребята? Токсик? Кэп?

Я снова пытаюсь спуститься по лестнице. Мне нужно вызвать такси. Я должен выйти отсюда. Должен бежать, спасаться. В полдень мне надо уже сидеть в самолете. Но такое ощущение, будто меня разрезали пополам, да и ноги почти не держат. Я снова тащусь в ванную, где меня выворачивает наизнанку.

Но мне по опыту известно, что это не поможет. Чем бы мать ни воспользовалась, теперь яд уже во мне, распространяется с кровотоком, отключая все системы организма. Иногда это продолжается несколько дней, иногда недель, в зависимости от дозы. Чем же она все-таки пользуется? Не имею представления. Но такси вызвать нужно. Ползком я, наверное, как-то доберусь до телефона. Он там, в гостиной, рядом с фарфоровыми собачками. Но мои истерзанные нервы не выдерживают даже мысли о том, что я упаду в беспомощности, а эти фарфоровые твари будут на меня смотреть. И змеи в животе окончательно вырываются на свободу, теперь их ничем не удержишь…

Проклятье, как меня тошнит! Как кружится голова! Комната так и вертится; перед глазами расцветают огромные черные цветы. Если я буду просто лежать тут, просто тихонько лежать, тогда, может, все обойдется. Может, со временем я сумею собраться с силами и как-то доехать до аэропорта…