– Этот стул, – сказала она Энтони, – память о мальчике, который пятьдесят лет оставался шестилетним и которого любили все пятьдесят шесть лет. Если ты когда-нибудь подумаешь, что тебя не любят, ты сядешь на этот стульчик и поймешь, что тебя любят так же, как любили другого Энтони, как только можно любить мальчика.

Энтони, которому уже было три года, тогда спросил:

– Могу я съесть мороженое?

После обеда они танцуют на танцполе, собранном на лужайке, и рок-группа – не такая выпендрежная, как была на их свадьбе. Никаких тамбуринов, никакого аккордеона.

Позже, гораздо позже, когда рок-группа отбыла, гости разошлись, а Энтони и Дороти крепко спят, Митч приглашает Холли потанцевать под радиоприемник, раз уж танцпол в их полном распоряжении. Он нежно прижимает ее к себе. Когда они танцуют, муж и жена, она проводит рукой ему по лицу, словно до сих пор удивляется, что он привез ее домой после похищения. Он целует шрам на этой ладошке, а потом на другой. Под светом звезд Холли так прекрасна, что он не может выразить свои чувства словами, но ему и раньше частенько не хватало слов. И пусть он знает ее так же хорошо, как себя, она такая же загадочная, как и прекрасная, и глаза у нее бездонные, полные тайн, но, если вдуматься, она не более загадочна, чем звезды, луна и все живое на земле.