Дядюшка уже давно стал замечать, что ему приходится все больше думать и напрягаться во время игры с племянницей. На этот раз Лаура превзошла себя. Ее игра заставила Хулио привлечь буквально все резервы, включить свой логический аппарат на полную мощность.

Девчонка преградила ему путь ферзем и слоном, дерзко перемещающимся по диагонали. Очень скоро Хулио уже не наступал, а думал, куда бы деться от разящих как молния ударов этих подвижных и грозных фигур. Он не играл, а сломя голову убегал от своей же ученицы, лишь ненадолго задерживая ее контрнаступление жертвой очередной из своих фигур.

Омедас исподтишка посмотрел на Лауру и остался ею доволен. Его племянница сосредоточилась, внимательно наблюдала за ходом игры и никак не походила на ребенка. Нет, перед ним была молодая, но уже вполне взрослая и целеустремленная девушка. Еще несколько ходов — и король Хулио с негромким стуком лег на доску.

— Сдаюсь, — выдохнул он.

Его король лежал у ног ее ферзя, как статуя поверженного правителя, поваленная на землю с пьедестала.

Лаура откинулась на спинку дивана и рассмеялась на всю комнату, просто по уши довольная собой. Хулио глядел на нее и тоже улыбался.

Наконец-то ей удалось добиться того, о чем она так давно мечтала. В течение последнего года ему стоило все больших трудов сводить их партии вничью. Тем не менее вплоть до этого дня дядя оставался для Лауры непобедимым учителем и непобежденным противником. Вот уже много лет он не давал ей форы ни в единую пешку, и Лаура прекрасно это знала. Наконец она победила его в долгой трудной партии этим прекрасным воскресным июньским вечером, который собиралась отметить в своем дневнике, сделать запись большими красными буквами. Да, для Лауры этот день оказался едва ли не самым важным в ее жизни.

— Как ты думаешь, смогу я когда-нибудь стать настоящей шахматисткой?

— Ты уже ею стала. Честное слово.

В тот вечер Хулио осознал, насколько далеко вперед ушла его племянница. Он сполна оценил ее видение ситуации, умение просчитать партию на много ходов вперед.

Ей еще предстояло серьезно поработать над стратегическим осмыслением финальной стадии партии, но в миттельшпиле девчонка уже показывала подлинные чудеса мастерства. Ее фигуры работали с методичностью жерновов мельницы, перемалывавшей боевые порядки противника. Она не терялась в сложных ситуациях, не робела, когда сопернику удавалось сделать действительно опасный для нее ход. Из множества возможных, внешне в равной мере соблазнительных решений ей удавалось выбрать то единственное, которое действительно могло привести ее к успеху. У нее было все — мастерство, чутье и воображение.