Нико молча кивнул.

Кораль помолчала и продолжила говорить:

— Любой обман рано или поздно раскрывается. Можно долго врать маме, но со временем она все равно все узнает. Если ты забыл, сынок, я тебе на всякий случай напомню. Говорить неправду вообще плохо, но нет ничего хуже, чем преподносить ее собственной матери.

После этого они несколько минут просидели в полной тишине. В кухне раздавалось только позвякивание столовых приборов о тарелки. Нико с совершенно спокойным видом взял графин и налил воды себе и маме. Судя по всему, разговор, начатый Кораль, его нисколько не удивил и не тронул.

— Ты, наверное, страшно гордишься собой за то, что сумел одолеть отца. Что ж, ты своего добился. Поздравляю. Кто следующий в твоем списке? Я?

— Я не собираюсь делать тебе ничего плохого.

— Да неужели? — с невеселой улыбкой на губах воскликнула Кораль. — Ты даже не представляешь, как я рада это слышать. Мне теперь будет гораздо легче жить.

— Все равно ты уже давно хотела развестись с ним.

— Даже если и так, это все равно мое дело. Да и как ты вообще смеешь разговаривать со мной в таком тоне?

— Мне кажется, что без него тебе будет лучше.

— Может быть, ты все-таки не будешь решать, что для меня хорошо, а что плохо?

— Из-за него у нас только неприятности были.

— Не пытайся выставить отца чудовищем. Этот трюк в твоем исполнении мы уже проходили.

— Да он мне даже не отец.

Кораль словно окаменела.

— С какой стати?.. С чего ты это взял?

— Он прекрасно все знал и постоянно давал мне это понять. Ему даже и говорить со мной об этом не пришлось.

Кораль надолго задумалась над этими словами сына. Она машинально убрала тарелки и выставила на стол большое блюдо с фруктами. От этого разговора ей уже становилось плохо. Продолжать его дальше, похоже, не было никакого смысла.

— Ты сама знаешь, что это правда, — настойчиво повторил Нико. — Карлос не мой отец. Он и относится ко мне как к чужому ребенку. Чем меньше у нас с ним будет общего, тем лучше для тебя и для меня.

— Нико, ты в приступе своего красноречия забыл одну маленькую деталь. Я не верю в твою ложь, даже в то, что ты сам убежден в своей правоте. Нет, ты действительно врун, причем такой, каких мало.