Майкл, приготовившись, обернул руку занавеской и надавил на спусковой крючок. Но пружина была тугая, и пистолет не выстрелил.

В паре дюймов от Майкла занавеска — непрозрачная, ярко-желтая, с цветочным рисунком — качнулась от глубокого, разочарованного вздоха.

Он снова надавил, сильнее. В маленькой ванной с плиточными стенами раскатилось оглушительное эхо, грохот в ушах Майкла сменился звенящим звуком. От отдачи по поврежденному плечу прошла волна боли. Гильза, небрежно брошенная в сторону. Приятный, домашний запах сгоревшего пороха.

Майкл почувствовал, что вошел во вкус, — он давил, давил, давил на спусковой крючок и на сей раз считал, памятуя слова Гаргано. Семь выстрелов. На один меньше, чем можно сделать из «смит-и-вессона» тридцать девятой модели.

Майкл вошел в церковь и осмотрелся, словно намеревался украсть свечи.

Скамьи пустовали. Поодаль друг от друга неподвижно сидели двое стариков. Майкл узнал их — это были прихожане церкви Святой Маргариты. Он тысячу раз видел здесь обоих, когда был ребенком и исправно посещал мессу, но теперь ни за что не вспомнил бы их имен. Они как будто ждали, эти старики, хотя Майкл и не знал, чего именно. Сегодня мессы не предполагалось.

Он скользнул по среднему проходу и тихонько откашлялся, смущенный шуршанием собственной одежды и шарканьем подошв.

На передней скамье, как всегда, сидела мать. Со спины ее поза и осанка показались Майклу старческими. Плечи Маргарет начали опускаться. И все же она по-прежнему оставалась «железной леди» — даже наутро после смерти сына. Она коротко взглянула на Майкла, потом снова принялась смотреть на алтарь. На ее лице не было ни следа слез.

— Ты в порядке, мама?

— Да.

Он сел.

На скамье между ними лежала черная сумочка Маргарет. Большая, из искусственной кожи, с жестким ремешком в качестве ручки. Майкл взглянул на нее и открыл.

Маргарет снова посмотрела на сына, но не стала возражать. Выражение ее лица намекало, что она еще не побеждена, еще не покорилась ему — просто ей было все равно, что именно он найдет в сумочке и что подумает. Ну же, давай, как будто говорила она, посмотри сам.

Майкл открыл сумочку и заглянул в нее. Там, рядом со скомканными носовыми платками, губной помадой, зеркальцем, бумажником и ключами лежал служебный пистолет Джо-старшего. Он лежал рукояткой вниз, точно человек в гамаке. На мгновение Майкл застыл, а потом осознал весь риск и закрыл сумочку. Золотистые шарики застежки походили на скрещенные девичьи коленки. Он положил сумочку на скамью.

Усилием воли Маргарет сохраняла самое будничное выражение лица. Ей нечего было сказать про многочисленные предательства Конроя, про то, что он сделал с ее мужем, сыновьями и Эми. Она не стала объяснять, откуда в сумочке пистолет, из которого, несомненно, была выпушена одна пуля. Брэндан Конрой удивился, увидев, как она целится ему прямо в грудь. Маргарет взяла сумочку и просунула кисть под ремешок.