— Давай там гляди в оба и не совершай опрометчивых поступков.

— Таких, как замужество?

Он поцеловал меня и пошел к машине.

Часом позже, когда мы выруливали на взлетную полосу в убогом самолетике, Валери откинулась на спинку кресла и повернулась ко мне:

— А у тебя с отцом, похоже, близкие отношения.

За окном мелькали зеленые просторы.

— Да.

Она немного помолчала.

— В школе-то я ведь тебя почти не знала.

— Да, но это не помешало тебе стащить мой дневник и прочесть его от корки до корки.

— Да, не помешало.

Я промычала что-то неопределенное. Двадцать лет я ждала этого признания, а услышала его безо всякого восторга.

— Забавная и милая была писанина. Ты и впрямь любила своих родителей и брата.

— Хочешь сказать, что сочла меня тогда удачливой?

— Да какой там удачливой! Ты была абсолютно бестолковая дебилка. — На лице ее изобразилось что-то вроде улыбки. — Правда, я тогда была, конечно, дура. — Она помолчала и тихо прибавила: — Спасибо тебе за все, что ты делаешь сегодня.

И закрыла глаза.

Самолет оторвался от полосы и пошел на взлет. Я смотрела в иллюминатор. Внизу мелькала земля. В конце взлетной полосы, у ограды, я увидела отца, прислонившегося к капоту взятой напрокат машины. Он поднял руку и помахал. Я тоже помахала ему в окошко и, прижавшись лицом к стеклу, смотрела во все глаза, пока это было возможно.

Только когда он скрылся из виду, меня осенило. Это какие еще дела могут у него быть в Санта-Барбаре?

Глава 22

Глава 22