— Нет, он хороший мальчик. Я просто оставила его в покое. Похоже, именно этого он и хотел.

Сколько я себя помню, Джейкоб всегда хотел быть частью компании. Именно поэтому я никогда не приглашал друзей домой. Мама стала бы настаивать, чтобы мы взяли играть и Джейкоба, а это стопроцентная гарантия того, что дружбе пришел бы конец. (Вторая причина моего нежелания — стыд. Я не хотел, чтобы посторонние знали, как я живу. Я не хотел объяснять все заморочки Джейкоба: несмотря на то что мама продолжает утверждать, что это всего лишь причуды, окружающим они покажутся чертовски смешными.)

Однако временами Джейкобу удавалось проникать в мою обособленную жизнь, отчего становилось еще хуже. Однажды я построил из пятидесяти двух карт домик, а Джейкоб решил, что будет смешно, если он потыкает его вилкой, — вот так и с жизнью.

В начальной школе я был из-за Джейкоба настоящим изгоем. Но когда мы перешли в средние классы, приехали ребята из других городков, которые не знали о синдроме Аспергера. Каким-то чудом мне удалось подружиться с двумя мальчиками, Тайлером и Уолли, которые жили в Южном Берлингтоне и играли последней моделью «летающей тарелки». После занятий они пригласили поиграть и меня. Я тут же согласился, даже не стал звонить маме и спрашивать разрешения. От этого я казался себе еще «круче». Я не стал объяснять, что не позвонил, потому что меня и так часто не бывает дома. Мама уже привыкла, что я возвращаюсь домой, когда темнеет, а в половине случаев даже не замечает, что меня нет.

Это был, говорю без преувеличения, лучший день в моей жизни. Мы пускали «летающую тарелку» по полю для игры с мячом, и несколько школьниц, которые остались, чтобы поиграть в хоккей на траве, пришли в своих коротких юбочках на нас посмотреть. А в волосах у них играли солнечные зайчики. Я прыгал выше головы, рисуясь перед зрительницами, а когда вспотел, одна из девочек дала мне попить из своей бутылки. Я прижался губами к тому месту, где еще минуту назад прикасались ее губы, — считайте, поцеловал ее, если говорить откровенно.

А потом появился Джейкоб.

Не знаю, что он там делал, — наверное, проходил какой-то тест не в своей, а моей школе, а теперь ждал со своим психологом, пока мама приедет и заберет его. Как только он меня увидел, тут же окликнул. Я понял, что «попал». Сперва я сделал вид, что не слышу, но он подбежал прямо к полю. «Твой приятель, Хант?» — спросил Тайлер. Я в ответ только рассмеялся. Метнул тарелку в Джейкоба, сильно метнул.

К моему удивлению, Джейкоб, который, даже если захочет, и простуду не подхватывает, поймал тарелку и побежал с ней. Я замер, но Тайлер бросился за ним. «Эй, „тормоз“! — крикнул он Джейкобу. — Сейчас ты у меня получишь!»