— Вы еще не все фото видели, — упрекает его Валентина. — Взгляните на последние три.
Вито послушно выбирает из конца пачки три снимка. Странные кубические картины. Грубые и ни о чем не говорящие.
— Вверх ногами держите, — улыбается Валентина. — Переверните и сложите рядком.
Вито не успевает перевернуть снимки, как среди угловатых форм, написанных огненно-красным и черным маслом, видит знакомые очертания.
Демона. Жреца. Двух любовников и их дьявольского ребенка.
Capitolo LVI
Capitolo LVI
Придя в себя, Томмазо видит, что побили и связали не его одного.
Напротив, спиной к влажной кирпичной стене, сидят Танина и Эрманно.
На полу горит толстая черная свеча.
Похоже, их притащили в старый чумной барак. В то место, где люди погибали сотнями.
Эрманно неподвижен. Мертв ли он? Уснул? Провалился в забытье?
Лицо еврея все в крови, а левый глаз заплыл так сильно, что вряд ли когда-то еще послужит хозяину.
Танина сидит неподвижно, словно окаменелая. Ее лицо испачкано грязью, видны дорожки от слез, но видимого ущерба девушке не причинили.
Ноги у Томмазо болят, особенно правое колено. Руки связаны за спиной — точно как у жида и его подруги. Правую руку пронзает боль, и Томмазо пробует пошевелить пальцами: большой и указательный сломаны. Дышать трудно — похоже, нос перебит. Проведя языком по деснам, Томмазо недосчитывается одного нижнего зуба. Рот опух. А в память об ударе в голову в черепе пульсирует тупая боль.