— Не поверю, что ты не видела его! — Нехарактерный визг Кэтлин прозвучал почти комично в сравнении с ее обычным брюзжанием. — Откуда он, на хрен, взялся? — вступая с собой в противоречие, прибавила она.

Затем нагнулась, так что натянулся ремень безопасности, и стала подбирать рассыпавшиеся по всему салону драже «Скиттлз», которые она жевала перед аварией. Конфеты лежали на коврике, словно разноцветные драгоценные жемчужины из порвавшегося ожерелья.

— Я не видела его, — сообщила Мэгги.

Ей удалось восстановить контроль над машиной, и теперь она притормаживала на пыльной обочине двухполосного шоссе. Господи! От пережитого тряслись руки. Чтобы унять дрожь, ей пришлось крепко вцепиться в руль. Но это не помогло, и тогда она бессильно уронила руки на колени. По спине ручьями стекал пот. Как же так получилось, что она не увидела?

Тем временем виновник инцидента также съехал с дороги метрах в двадцати впереди; задние стоп-сигналы мигнули в туче поднятой мощным пикапом пыли. Между автомобилями валялся, словно выброшенный кем-то за ненадобностью, смятый и перекрученный передний бампер «короллы».

— Не вздумай пойти и сказать ему об этом, — прошептала мать.

— Прости, что?

— Не ходи и не признавайся в том, что не заметила его. Ты разве не хочешь получить кругленькую сумму по страховке?

— По-твоему, я вру?

— По-моему, лучше держать рот на замке.

— Я сотрудник Федерального бюро.

— Нет. Ты говорила, что оставила дома жетон и пистолет. Так что сегодня ты самый обычный человек, который едет по своим делам.

Кэтлин кинула в рот несколько разноцветных конфеток, и Мэгги не удержалась от воспоминаний: в свое время мать точно так же глотала в большом количестве пилюли от нервов и частенько запивала их водкой или скотчем. Господи, как у нее вообще что-то лезет в рот после случившегося? Да и пообедали они меньше часа назад. Однако Мэгги понимала: нужно радоваться, что у матери сменились пристрастия.

— Последний раз я попадала в аварию во время учебы в колледже, — обмолвилась Мэгги, роясь в бумажнике в поисках водительского удостоверения и страховки.

— Не знаю, что ты собираешься делать, но только не вызывай копов, — снова прошептала мать, заговорщически нагнувшись к самому ее уху.

Мать и дочь никогда не были близки и обычно находились по разные стороны баррикад, но вот в их машину врезался какой-то псих, и они моментально стали подругами. Хорошо, может, и не подругами. Наверное, более подходит слово «соучастники».

— Но ведь он столкнул нас на обочину, — возразила Мэгги, хотя мать и так была на ее стороне.