— Я просто пытался ее обогнать, а она врезалась прямо в меня.

— Это ложь! — крикнула мать Мэгги, которая уже выбралась из машины.

Оба мужчины удивленно на нее уставились, словно не сразу сообразили, что в их компании прибыло.

— Ага, — удовлетворенно изрек полицейский, — у нас есть свидетель.

— Там, в пикапе, моя мама, — сообщил мужчина из ресторана и ткнул большим пальцем за спину.

Все повернули головы в ту сторону: из приоткрытой пассажирской дверцы была высунута худая бледная нога. На большее у старушки не хватило сил. Ее палка висела на ручке с внутренней стороны. Нога, обутая в нечто, больше всего смахивающее на тряпочный больничный тапок, торчала дюймах в восьми над порожком пикапа.

— Что ж, пожалуй, стоит тут все осмотреть. Надо выяснить, что произошло. Посмотрим, чья история окажется более точной.

Полицейский снова неприятно ухмыльнулся.

Мэгги задалась вопросом: где это стервец получал образование? Ни в одной известной ей академии не могли научить такой самодовольной, высокомерной ухмылке. Наверное, он от кого-то услышал, что подобное поведение дает преимущество и обезоруживает возможных оппонентов. Оно и верно — тяжело спорить с человеком, который уже принял для себя решение и намерен унижать вас, коль вы с ним не согласны. Такое поведение более подобает умудренным опытом служителям закона, людям, которые могут позволить себе самоуверенность, поскольку, сами того не желая, прекрасно изучили человеческую природу; людям, которые круты не только перед трепещущими жертвами, но и в серьезной переделке. Этот же чванливый юнец, по убеждению Мэгги, вел себя недостойно.

Подойдя ближе и прочитав имя на полицейском жетоне, она выработала для себя линию поведения. Три полоски на погоне означали, что парень не дослужился даже до первого сержанта.[87]

— Тормозной след даст довольно четкую информацию, сержант Блейк, — заметила Мэгги.

Полицейский одарил ее колким взглядом, но уже без ухмылки. В этом, в частности, и заключалась ее тактика. Очень важно, во-первых, знать имя, во-вторых, обращаться по званию. Большинство простых людей не разбираются в знаках отличия, им все едино: что сержант, что офицер, что простой патрульный.

— Конечно, конечно. Вполне возможно, — кивнул полицейский. — Но сначала я бы хотел взглянуть на ваши права. Вас обоих.

Он протянул руку.

Видя, как сержант Блейк изо всех сил пытается вновь овладеть ситуацией и вернуть себе преимущество, Мэгги еле сдержала улыбку. Что ж, пускай. Права у нее уже давно были наготове, и она отдала их полицейскому. Водитель пикапа сунул руку в карман рубашки, затем повернулся и похлопал себя по задним карманам брюк. В этот самый момент из его машины раздался странный звук, что-то среднее между сдавленным криком и завыванием: «Гарольд? Гарольд?»