Кэтлин показала на синяки, и старушка, словно желая скрыть доказательства, сложила руки на груди.

— Это он виноват в том, что произошло, — промолвила Рита. — Он врезался прямо в вашу машину. Но вы же понимаете, я не могу даже заикнуться об этом.

Старушка потерла плечи под хлопковой блузкой, словно они тоже болели и были покрыты синяками.

Мэгги удивленно смотрела на двух женщин, которые общались так непринужденно, будто были давними подругами. Как это возможно, что Кэтлин О’Делл за несколько минут подружилась с посторонней женщиной, а к родной дочери за долгие годы так и не смогла подобрать ключик?

— Рита говорит, что иногда по ночам он гоняется за ней с молотком. — Мать Мэгги огляделась по сторонам и, убедившись, что никто не подслушивает, добавила: — И грозится, что утром она может не проснуться.

— Нехороший он мальчик, мой Гарольд, — качала головой старуха; ее пальцы все сильнее отбивали дробь по креслу.

— Эй, что тут происходит? — крикнул Гарольд и, оторвавшись от изучения следов на асфальте, направился к своей машине.

— Мы тут просто беседуем с вашей мамой, — сообщила Кэтлин. — В этом ведь нет ничего страшного?

— Если только она не лжет вам, — произнес он, чуть запыхавшись. — Она все время обманывает.

Для Мэгги странно было слышать, что человек так рассуждает о родной матери, но голос Гарольда звучал совершенно буднично, словно он представлял им свою мать и описывал ее достоинства. Однако, увидев приближающегося сержанта, он сразу утратил кажущуюся безмятежность.

— Забавно, но только что она сказала то же самое о вас, — заявила Кэтлин. — Сказала, что вы лжец.

Мэгги попыталась привлечь внимание матери и предупредить ее, но безуспешно.

— Что тут происходит? — вмешался сержант Блейк, повторив вопрос Гарольда.

— Рита говорит, что он бьет ее, — смело доложила Кэтлин полицейскому.

Несмотря на угрожающее выражение лица Гарольда, она не отступила ни на шаг. Наверное, чувствовала себя в безопасности, пока между ними стояла Мэгги.

— Кэтлин, вы же мне обещали, — жалобно протянула запаниковавшая Рита.

И снова Мэгги попробовала взглядом предостеречь мать, чтобы та замолчала, но Кэтлин игнорировала старания дочери.

— Рита говорит, что вы гоняетесь за ней с молотком.

Сержант Блейк больше не ухмылялся, а Гарольд снова начал багроветь, и теперь Мэгги поняла: не от смущения, а от ярости. Руки он опустил вдоль туловища, пальцы разгибались и снова сжимались в кулаки.

— Ради бога, — пробормотал он с вымученным смешком, — не слушайте вы ее. Она про всех это болтает. Старушка не в своем уме.