Спенсер повернулся на сиденье, чтобы взглянуть на «Шевроле», но из-за Рокки и полутонны снаряжения ничего не мог увидеть в заднем стекле. Он впился взглядом в боковое зеркало и увидел, как фургон уменьшался, удаляясь от них. Он не развернулся, чтобы последовать за «Ровером».
С опозданием до него дошло, что изумленный взгляд водителя не имел ничего общего с узнаванием. Человек просто был поражен тем, с какой скоростью они ехали. Судя по спидометру, Валери выжимала восемьдесят пять миль в час, на тридцать больше официально разрешенной скорости и на пятнадцать или двадцать миль в час больше того, чем позволяло состояние дороги.
Сердце Спенсера гулко стучало. И не из-за того, как Валери вела машину.
Валери снова встретилась с ним взглядом. Она явно чувствовала охвативший его страх.
— Я предупреждала. Вам и в самом деле не нужно было узнавать, кто они. — Она вновь внимательно смотрела на дорогу. — У вас появилась дрожь в коленках, не так ли?
— Это не совсем точное выражение. Я чувствую себя так, словно…
— Словно вам сделали клизму ледяной водой? — предположила она.
— Вы находите даже
— В какой-то степени.
— Только не для меня. Господи, если генеральный прокурор знает, — сказал он, — тогда
— Президент Соединенных Штатов.
— Я не знаю, что хуже: что, может быть, президент и генеральный прокурор санкционировали создание Агентства таким, каким вы его описали, или… или оно действует на таком высоком уровне
— То они дохляки.
— И если они не знают, значит, люди, которые управляют нашей страной, это не те люди, которых мы избирали.
— Я не могу сказать, что это простирается столь высоко — до генерального прокурора. И я не знаю, ведет ли ниточка к Овальному кабинету[9]. Я надеюсь, что такой нити нет. Но…
— Но вы больше ни за что не ручаетесь, — закончил он за нее.
— Нет, после всего того, через что я прошла. Теперь я не доверяю никому, кроме Бога и себя самой. С некоторых пор я не очень уверена и в Боге.