— Я бы ушел и с половиной этой суммы. А чем бы ты занимался на пенсии?

— А Бог его знает. Ничем. А ты?

— И я ничем.

Лью засмеялся:

— Глупо, правда?

— Что?

— Работать как вол всю свою жизнь, чтобы в конце концов ничем не заниматься. Словно безумец, который бьется лбом о стену, а едва перестав, вздыхает с облегчением.

— А что тебе нужно? Небо в алмазах?

— Нет. Но, по-моему, это безумие чистой воды — прийти к тому, с чего начал. Мне надо было жениться, завести детей…

— А зачем?

— Не знаю…

Он остановил машину около «Олимпии» в Марилебон.

Здесь, в одной из раздевалок, Али готовился к поединку. Али был толст, невероятно толст. Когда он разделся, стало видно, какую злую шутку сыграло с ним время: оно обезобразило тело, раздув, как воздушный шар, и оттянув к земле, как переполненный мешок. Его грудь висела, как у старухи. Живот обвис.

Он расчесал усы, выдавил на них немного крема и ловким движением пальцев загнул кончики кверху.

— Кратион попытается ухватиться за них, — сказал Адам, — просто ради того, чтобы посмешить толпу.

— Пусть только попробует!

— Али, почему бы их не сбрить?

Али проворчал, что он скорее отрежет другой мужской атрибут. Он надел необычный пояс шириной в целый фут, сшитый из резины и брезента.

— Затяни его потуже, пожалуйста, — так туго, как только можешь, — попросил он и добавил извиняющимся тоном: — Не хочу, чтобы люди увидели, что я чуточку располнел…