Войдя, Инасиу отдал распоряжения помощникам. Двое из них вернулись в фургон и притащили оттуда коробки с необходимыми инструментами. Оливия и Карлуш, уже спускавшиеся вниз, столкнулись с ними на лестнице. Инасиу усадил нас в кухне. Мы втроем сидели за столом под присмотром аженте, в то время как остальные рыскали по дому. Оливия переглянулась со мной.

— Кто эти люди? — спросила она по-английски.

— Отряд по борьбе с наркотиками. Обыскивают дом. Если у тебя в комнате что-то есть, лучше скажи мне сейчас.

— Ничего у меня нет.

— Ты уверена?

— Я-то уверена.

И тут я вспомнил. Желудок устремился куда-то вниз. Пакетик марихуаны на чердаке!

Вид у Карлуша был пришибленный, точь-в-точь собака, сожравшая хозяйское мясо. Сверху раздавался громкий треск. Я спросил аженте, что там происходит.

— Половицы отдирают, наверно, — отвечал он. — Освободите карманы, выложите все, что там находится, на стол.

Мы освободили карманы. У Карлуша в карманах, как я заметил, находилось лишь четыре тысячи эскудо, мелочь, четыре презерватива, авторучка, удостоверение личности и служебное удостоверение.

— Не знал, что вы коп, — сказал аженте, разглядывая служебное удостоверение Карлуша. — Вы бойфренд девушки?

Никто ему не ответил. Аженте пожал плечами. Потом взял в руки документ Оливии.

— А может, и нет, — сказал он, сравнив даты рождения ее и Карлуша.

Они пробыли в доме сорок минут. Ничего не нашли. Инасиу извинился и на этот раз, прощаясь, пожал мою мокрую от пота руку. Они выкатились из коридора. Я глядел в освещенную кухню. Оливия и Карлуш стояли рядом. Я упер палец в Карлуша.

— Можешь идти! — сказал я. — Пошевеливайся! Живо! Пошел вон отсюда!

Обойдя меня, он скользнул в дверь. Что сказать дочери, моей крошке, я не знал. Я медленно поднялся на чердак. Зажег лампу, сел за стол, отпер ящик. Пакетика с марихуаной не было. Не было и бумаги. Я вынул из ящика фотографию жены, лежавшую изображением вверх — не так, как я ее оставил, — и запер ящик. Поставил фотографию на стол. Я чувствовал себя обманутым, преданным, измазанным в грязи. Я был убит, мой мир уничтожен.

Через полчаса появилась Оливия: в темном стекле возникло ее отражение.

— Твой пакетик с марихуаной во дворе в бугенвиллее, — сказала она. — И бумага там тоже.